Юрий Богатырь, Валерия Ивашкина
Вот уже который месяц в Украине и мире обсуждают тему "офшоров Порошенко". После публичного обмена серией заявлений между журналистами и юристами президента скандал перешел в узкую юридическо-финансовую плоскость. Украинцам предлагают разбираться в особенностях структуры "слепого траста", нюансах создания офшорных компаний и выпуска акций в обмен на корпоративные права в украинском предприятии.
Команда президента сыграла мудро и начала бить на тонкие нюансы, отвлекая "зрителя" от сути сделки в целом. Работу консультантов по отбеливанию имиджа президента продолжили верные депутаты и генпрокурор. 11 апреля лидер фракции БПП Юрий Луценко на заседании Согласительного совета заявил, что "офшоры Порошенко" не нанесли ущерба бюджету Украины.
"Только глухие политиканы не хотят слышать правду о так называемом "слепом трасте". Правда в том, что в случае президента это было публично объявленное действие с целью передачи своего крупнейшего бизнеса. Президент Украины объявил всей стране, что передает его в "слепой траст" во всемирно признанный банк, который им будет управлять. Никаких финансовых движений в этом трасте не происходило, а значит это не приносило никаких убытков бюджету Украины…".
1 июня Верховная Рада провалила голосование за постановление №4704, которым предлагалось создать временную следственную комиссию для непредвзятого и прозрачного расследования информации о наличии офшорных компаний у Порошенко, главы Нацбанка Валерии Гонтаревой, министра финансов Александра Данилюка и других высших должностных лиц.
3 июня Порошенко и вовсе заявил, что "никакого оффшорного скандала не было" и "средства не выводились, в траст собственность передана, все работает".
9 июня Луценко уже в статусе Генпрокурора сказал журналистам, что офшорный скандал, в который был вовлечен Петр Порошенко, является лишь "мыльным пузырем".
"Я думаю, что у всех была возможность прочитать заключения самых известных юридических компаний мира, которые установили, что оснований обвинять президента в неуплате налогов и в каких-либо других незаконных действиях, несогласованных с Нацбанком и так дальше, нет", – заявил Луценко.
Любопытно, что подобные выводы генеральный прокурор, не имеющий юридического образования, сделал лишь на основании опубликованных заключений юридических компаний, а не в результате соответствующего расследования следственных органов.
Возможно, наше расследование, проведенное совместно с профессиональными юристами, поможет главе надзорного ведомства по-новому взглянуть на ситуацию с "офшорным скандалом".
Что опровергли юристы
19 мая "Слидство.Инфо" совместно с OCCRP опубликовало второе расследование об офшорах президента Петра Порошенко на основе материалов PanamaPapers. Авторы Дмитрий Гнап и Анна Бабинец утверждали, что фонд "Прайм Эссетс Кепитал" купил акций на 3,9 млн евро у кипрской фирмы CEE Confectionery Investments Limited. Вывод такой суммы за рубеж был запрещен постановлением Нацбанка, говорили журналисты.
Один из главных аргументов журналистов о выводе денежных средств основывался на слове "кэш" в регистрационной форме, переведенной с греческого (сначала на английский, потом на украинский).
"Речь идет об инвестиции украинской компании в акции иностранной компании. Такая инвестиция требует получения лицензии", - говорил экс-руководитель департамента регистрационных вопросов и лицензирования Нацбанка Украины Леонид Антоненко на основании украиноязычного перевода, предоставленного "Громадським".
Но оказалось, что перевод был сделан некорректно. По версии "Тексты.org.ua", фраза τρόπος πληρωμής: μετρητά / είδος с греческого на английский переводится как Cash/in Kind, что значит наличные/Безденежная оплата (товары, услуги, акции и т.д.). Юристы Порошенко настаивают на том, что имела место как раз оплата в натуре. "Прайм Эссетс Кэпитал" передал кипрскому офшору долю Порошенко в украинском ООО "ЦЕЕК", что подтверждается опубликованными документами. На запрос юристов еще в январе 2016-го Нацбанк отправил разъяснение, в котором указал, что для планируемой Фондом операции лицензия не нужна. Фонд получил также ответ Минэкономики, в котором было указано, что планируемая операция не подлежит лицензированию Минэкономики.
Компания Baker Tilly (Украина) и ее генеральный директор Александр Почкун также поспешили оговорить, что давали комментарий журналистам, не видя документов, в наличии траста не сомневаются, да и ICU объяснили, что кэша не было.
Для пущей убедительности подключили тяжеловесов Baker & McKenzie, которые своим именем поручились за то, что в процессе реструктуризации и перевода Roshen в траст операции по выводу денежных средств за рубеж не проводились.
"Не требовалось получение согласования, разрешения, согласия, лицензии какого-либо государственного органа Украины или регистрация в каком-либо государственном органе Украины для предоставления Фонду возможности заключить или исполнить Кипрский Договор Подписки", - пришли к выводу в Baker & McKenzie.
Позже Порошенко выказал готовность подвергнуться проверке авторитетных борцов с коррупцией Transparency international.
Как фонд президента сэкономил на налогах
В то же время, за всей этой юридической дискуссией потерялся основной смысл сделки: “Прайм Ессетс Кепитал” Петра Порошенко передал кипрской компании CEE Confectionery Investments Limited долю в ООО "Центрально-европейской кондитерской компании" по некой "исторической стоимости", а не за реальную цену. То есть, кондитерская корпорация Roshen, акциями которой владеет "Центрально-европейской кондитерской компании", была передана в офшор по цене, которая гораздо ниже рыночной. И из этого факта уже вытекают довольно серьезные последствия.
О том, что имела место именно "историческая оценка актива", прямо заявил управляющий директоа ICU Макар Пасенюк в комментарии "Слидство.Инфо". Как мы помним, приобретение акций иностранных компаний происходило как обмен акций на украинские корпоративные права.
А именно, “Прайм Ессетс Кепитал” получил 18 тысяч акции кипрской компании CEE Confectionery Investments Limited в обмен на свою долю в ООО "ЦЕКК" на основании договора подписки на акции. Эта доля, исходя из слов Пасенюка, была оценена согласно "исторической стоимости акций ООО "ЦЕКК".
Из опубликованных ICU документов следует, что "историческая стоимость" акций равна 3,9 млн евро. Таким образом, доля Порошенко в компании Roshen была оценена в ничтожно малые 3,9 млн евро и продана за рубеж (то есть выведена в владение своей же офшорной компании) по этой стоимости.
И это ключевой момент.
Дело в том, что Налоговый кодекс не оперирует понятием "исторической стоимости", которое упоминает Пасенюк, зато достаточно четко говорит об источниках расчета налоговых обязательств. В статье 39 пункте 1.1 Налогового кодекса Украины указано, что "Платник податку, який бере участь у контрольованій операції (к таковым относятся операции между связанными лицами - Прим.Ред.), повинен визначати обсяг його оподатковуваного прибутку відповідно до принципу "витягнутої руки". То есть так, как если бы сделка проходила между "посторонними" продавцом и покупателем и по рыночной цене.
Более того, необходимость оценки Roshen по реальной стоимости и самостоятельной корректировки налогового обязательства подтверждается пунктом 5.4 статьи 39 Налогового кодекса, который говорит:
"Самостійне коригування є коригуванням платником податків ціни контрольованої операції, за результатами якого розрахована ціна відповідає принципу "витягнутої руки", навіть якщо така ціна відрізняється від фактичної ціни, встановленої під час здійснення контрольованої операції".
Очевидно, что историческая стоимость (3,9 млн евро) далека от рыночной. Это подтверждает и предложение Nestle, которая намеревалась приобрести долю Порошенко в Roshen за 1 млрд долларов. Тогда, по данным СМИ, президент отказался заключать сделку, поскольку надеялся получить за актив в три раза больше - 3 млрд долларов.
Согласно налоговому законодательству, заявка Nestle может и должна рассматриваться в качестве "сопоставимой неконтролируемой операции" (п.39.3.1.1 Налогового кодекса).
Как "Страна" писала ранее, если бы сделка прошла в Украине по рыночной цене, то инвестфонд Порошенко должен бы был уплатить 18% налога на прибыль от настоящей стоимости продажи. А это – от 180 до 540 млн долларов США.
В ICU на запрос "Страны" о формировании цены заявили, что стоимость определена исходя из Международных стандартов финансовой отчетности.
"Ввиду отсутствия биржевого курса стоимости долей и акций, используется стоимость на последнюю балансовую дату. В данном конкретном случае она равна исторической стоимости, по которой доля была поставлена на баланс Фонда", - сказали в ICU.
"Обращаем ваше внимание, что операция, проведенная 25 марта 2016 года, не была продажей и не привела к получению любой из сторон денежных оплат или прибыли", - добавили в ICU.
Однако, согласно Налоговому кодексу, сделка по выводу Roshen в офшоры (которая хоть формально и не была продажей, а лишь "перекладыванием" фабрик "из левого кармана – в правый"), должна была быть проведена по рыночной стоимости и подлежать налогообложению. В статье 39 Налогового кодекса сказано, что "Для цілей нарахування податку на прибуток підприємств контрольованими операціями є: а) господарські операції, що впливають на об’єкт оподаткування сторін (сторони) таких операцій, що здійснюються платниками податків з пов’язаними особами - нерезидентами" - то есть контролируемая операция совершаемая со связанным нерезидентом (как в случае с "Рошен").
Более того, Налоговый кодекс не содержит в себе каких-либо положений, оправдывающих стоимость использованием стандартов МФО, или иных методов оценки, а прямо предусматривает корректировку стоимости продаваемого актива в разрезе стоимости по трансфертному ценообразованию (т.е.рыночной цене между независимыми продавцом и покупателем), а не любой иной стоимости определённой бухгалтерскими методами в отрыве от рыночной стоимости.
Сказка о плитке шоколада
В одном недалеком государстве жил-был Царь. И было у него две компании. Одна уехала в дальние дали, а вторая жила в царстве-государстве и горя не знала. Была у этой компании в закромах большая-пребольшая плитка шоколада. Купил ее царь за одну золотую монету много лет назад.
Это предполагаемая «историческая цена».
Шли годы. Царь берег плитку, как зеницу ока. По вечерам полировал, по утрам смотрел котировки золота. Сама шоколадка тем временем становилась все известней и все желанней. Однажды заморский купец предложил Царю продать золотую шоколадку за сто золотых монет.
Это цена, рассчитанная по принципу «вытянутой руки» - т.е. предложенная несвязанным и неконтролируемым покупателем исходя из предполагаемой рыночной стоимости предмета сделки.
Но вот незадача – если бы Царь продал ее этому бизнесмену по рыночной цене – то заработал бы 99 золотых монет. И пришлось бы Царю часть этих монет раздать бедным по закону государства.
Налог на прибыль предприятия по ставке 18%.
И призвал Царь царского казначея. «Продай золотую плитку, - говорит казначей Царю, - сначала своей заморской компании за одну золотую монету. А уже потом, та, заморская компания, продаст ее купцу за 100 золотых. Благо, заморская компания беднякам не должна, так что все 99 монет сбережешь!».
Так и сделал Царь, а казначей сказал всем, что так надо.
Это контролируемая сделка между связанными компаниями, по которой актив был продан по заниженной стоимости в нарушение налогового законодательства.
А спустя пару лет продал Царь акции заморской компании, которой золотая плитка шоколада принадлежала. И налогов не платил, потому что заморское право гласит, что платить ничего не нужно. И отложил себе все 100 монет - старость. А с бедняками делиться не стал.
Ответственность президента
Итак, фонд Порошенко вывел Roshen в офшоры по некой "исторической стоимости", а не рыночной, как того требует налоговое законодательство Украины. Это позволило компаниям президента избежать уплаты миллионных налогов в Украине не только сейчас, но и в будущем, когда он захочет продать весь Roshen - в таком случае сделка пройдет за рубежом (т.е. будут проданы акции голландской компании или кипрской компании, владеющих Roshen), вырученные от продажи средства осядут в компании резидента на Британских Виргинских Островах, а украинцы не увидят достойного примера честной уплаты налогов своим собственным президентом.
Фактически мы наблюдаем сходство с продажей UMH Group, во время которой, как ранее сообщалось в прессе, нынешний глава Администрации Президента Борис Ложкин сосредоточил свои активы на предприятиях-нерезидентов, а после - продал их Сергею Курченко, не уплатив, естественно, налоги в Украине с полученных сотен миллионов евро.
Усматриваются ли в офшорной сделке с компаниями президента признаки преступления, предусмотренного статьей 212 Уголовного кодекса – "уклонение от уплаты налогов"? Или же все-таки это была чистая схема минимизации налогов, за которую президент может понести морально-политическую, но не уголовную ответственность?
На этот вопрос, по идее, и должна дать Генеральная прокуратура Украины во главе с Юрием Луценко. Тем более, что сам Порошенко призвал Юрия Витальевича чувствовать себя максимально свободно от каких либо обязательств перед политиками. "Юрий Витальевич, запишите себе - вы никому ничем не обязаны, ни президенту, ни правительству, ни парламенту. У вас полностью развязаны руки, работайте по конституции и закону", - заявил президент в первый же день работы нового генпрокурора.
