"Надія Савченко – це Герой і гордість України, людина з незламним духом, фантастичною любов’ю до України і надзвичайним патріотизмом", – эти слова год назад, презентуя в парламенте книгу "Сильное имя Надежда" сказала лидер фракции Батькивщина Юлия Тимошенко.
Автобиографическая книга на 327 страниц, которую от руки написала Надежда Савченко в российской тюрьме, и которую оформила к печати ее родная сестра Вера, была выпущена тиражом всего 10 тысяч экземпляров. Тогда книга Савченко не вызвала особого интереса.
Популярность это произведение приобрело после того, как недоброжелатели Надежды на этой недели стали активно постить в соцсетях отрывки из книги, которые изобиловали весьма пикантными подробностями биографии Героя Украины.
"Страна" решила лично прочитать литературный труд Надежды Савченко и, действительно, обнаружила в нем немало интересного.
Как писалась книга
Ответ на вопрос, как писалась эта книга, в предисловии к ней дает бывший адвокат Савченко Илья Новиков. Он вспоминает, как уговаривал Надежду описать свою жизнь после того, как она ему рассказывала о буднях в Ираке или военной карьере. В итоге, спустя полтора после объявления голодовки (сестра Савченко говорит о 40-м дне) Надежда начала передавать адвокату по 10-20 страниц, исписанных мелким почерком. Затем эти тексты набирала на компьютере Вера Савченко. Впоследствии текст был отдан издательству.
Поскольку большая часть книги была написана во время 80-дневной голодовки Савченко, она посвятила большую главу подробностям, как именно голодала и как ее вывели из голодовки. Но обо всем по порядку.
Война и мир
Тюремные мемуары нынешнего депутата Верховной Рады от Батькивщины начинаются с подробного описания, как она попала в плен.
"Выкрали и вывезли меня тайно, незаконно, против моей воли, в наручниках и с мешком на голове, через границу Украины и России в ночь с 23 на 24 июня 2014 года. На шести машинах, под вооруженной охраной. Дальше была неделя незаконного удержания меня в мотеле "Евро" в Воронеже. Никто в Украине не знал, где я. Консульство Украины в РФ тоже не известили о моем нахождении на территории России. Я просто пропала без вести. В Луганске конечно же заявили, что я убежала из плена, и потому они не могут меня обменять по спискам военнопленных".
В течение недели Савченко регулярно допрашивали. Она даже назвала имя одного из следователей - майора юстиции Маньшина. На допросах ее спрашивали, что она делала на Майдане, бросала ли "коктейли Молотова".
А вот и ее ответ:
"Продукты приносила вместе с сестрой, дрова рубила, помогали, чем могли. Пытались митингующих остановить, когда они начали брусчатку в ребят-МВДшников бросать. Потому что камни до власти все равно не долетят. А потом защищали людей от Беркута, когда тот в наступление пошел, потому что и те, и те — мой народ, украинский народ, которому я присягу давала!"
Голод и воробьи
О своей знаменитой голодовке, растянувшейся на 80 дней, Савченко пишет, что это была ее пятая попытка объявить голодовку.
"В начале голодовки в СИЗО-3 мой вес было 75 кг. За неделю даже не снизился. Дальше я попробовала так называемую сухую голодовку, без воды. Не объявляла ее, просто для себя — проверить, сколько выдержу. Выдержала 4 дня, это было тяжелее. На второй день начинают ныть почки, на третий они просто горят. На четвертый гореть начинает все тело и мозг. Дальше продолжать не стала. Потеря веса — 5 кг.
Пятый раз я начала самую длинную голодовку в своей жизни. Начала я ее с 13 декабря 2014 года, но оформили только 14 декабря. Перед тем тюремщики обыскали всю камеру, выгребли все продукты и отсадили от меня сокамерницу — единственного живого человека за восемь месяцев, которого ко мне посадили перед тем за три дня. Тюремщики обыскивали камеру с особым цинизмом и насмешкой. "А, может, ты себе здесь шоколадку припрячешь к чаю! Хи-хи…" Во время голодовки позволено только воду пить. Потому что чай и кофе без сахара — уже тоже еда.
На сороковой день моей голодовки на воде, от которой уже тошнило, те тюремщики, которые тогда хихикали, начали спрашивать друг у друга: "А как она так может?" Оказывается, в тюрьме голодовку в среднем десять дней держат, больше не выдерживают. Есть в тюрьмах такой метод: начинают в коридоре на электроплитке картошку с салом и луком жарить. Голодающий должен сорваться.
Голодовку я начала в знак протеста против плохого медицинского обслуживания в СИЗО-6 Москвы. У меня острый отит, который тут не могли правильно вылечить. И залечили до потери слуха на 40—60 процентов. Потом они, конечно, вызвали отоларинголога из гражданской больницы. Но тут меня выбесил лживый Следственный комитет РФ и бесчестный суд, и я рубанула голодовку до победного конца!
На третий день заткнулся желудок и две недели есть не хотел. На третьей неделе организм начинает есть сам себя. В эту неделю вес теряется по 0,5—1 кг в день. Дальше снова две недели затишья и приостанавливается падение веса. После сорокового дня медицина СИЗО-6 начала беспокоиться: анализы им мои не нравились. Сделали УЗИ, впервые. Показало камни в почке левой, два по 1,5—2 мм, осадок в желчном пузыре. Если в желчном камушки будут, то выбрасывать придется вместе с желчным. Засада!.. Без органов не летают! Но время еще есть.
На 48-е сутки, поняв, что с голода я не снимусь, а капельницами они меня не спасут, забрали меня на больничку в СИЗО-1 Москвы.
Что было самым тяжелым в голоде? Смотреть в глаза воробьям. Они привыкли, что я их подкармливаю на решетке хлебом, печеньем, и потом каждое утро прилетали и устраивали скандал. Я не знала, куда глаза от стыда девать, за тумбочку пряталась… Потом отвыкли. К другим решеткам полетели, где кормят.
На третий месяц, после семидесятого дня голода, на критические дни крови в моем организме уже не хватило. Колоть взялись серьезно: аминокислоты, амброзол (защита для желудка), глюкозу с витаминами. Химия в сосудах прямо скрипела, так драла. Тело горит, от ладоней до мозга. Сердце колотит! Вливали по литру — полтора за раз… Закололи вены в хлам. Врачи — врачами, а тюремщики внимательно следят, чтобы голодающий, чего доброго, не сбился со своего голодного пути. Потому что зафиксируют нарушение и день голода не зачтут. Как будто я тут у них за трудодни голодаю…"
Ирак
Надежда Савченко после года учебы на журфаке приняла решение уйти в армию, служила по контракту в Вооруженных силах. А затем провела 6 месяцев в миротворческой миссии в Ираке.
"Отправляли нас с военного аэродрома в Николаеве, военным самолетом Ил-76. Я помню, что в аэропорту играла музыка в стиле кантри, и я танцевала. Перелет четыре часа. Посадка. Открывается рампа, и в самолет ударил такой жар, как из ада! Температура была где-то +60°С. На построении ребята начали падать от изнеможения. А я как-то быстро адаптировалась.
Оружие, бронежилеты и каски нам выдали уже в аэропорту в Багдаде. Перед Ираком я обрила голову под ноль. Потому что понимала, что там в жару заниматься волосами будет некогда. Когда получала оружие и заговорила, называя свою фамилию, то мой женский голос не вязался с бритой головой. :) А там были украинские военные журналисты. Один спросил: "А что, в армию уже и пидарасов берут?" — он не понял, что я женщина.
Если описать честно и просто, то выглядело это примерно так: США несли в Ирак демократию, взамен вывозили нефть. Вывозили фурами, сорокатонными цистернами по сорок машин в колонне.
Потом события в динамике развивались так: для демократии были нужны честные и прозрачные выборы, для выборов — избирательные участки; лучше всего подходили школы, это и меценатство на будущее. Так как те школы, что когда-то были, уже были разрушены авиаударами. Для строительства школ США выделяли на каждую провинцию по чемоданчику денег. Не знаю, как в других военных контингентах, а в украинском дальше было так: чемоданчик командование уполовинило (потом половину в 300 тысяч долларов пытались переправить в Украину в гробу с телом одного полковника, умершего в Ираке от сердечного приступа), а оставшуюся часть отдавало шейхам (признанным народом старейшинам), договариваясь с ними о строительстве школ и подготовке к демократическим выборам законной власти в лице мэра.
Вот так и жили. Такая вот работа...
США платили за одну живую боевую единицу (солдата, генерала — пофиг!) в день одинаковую цену. В месяц 6000 долларов. Далее власть каждой страны оценивала жизнь своего человека по своему усмотрению: солдат американской армии получал 3000 долларов, а генерал — 6000 долларов. У нас рядовой получал 670 долларов, а полковник — 2500 долларов. Зарплаты у украинского контингента были самыми низкими. Куда девался остаток средств, остается только догадываться. Так как армия, которая зарабатывает большие деньги на миссиях, могла бы уже перевооружиться и одеться во все новое. А вместо этого светит голой жопой. Это при том, что так продолжается и по сегодняшний день, когда в Украине идет война. Наши горе-вояки по-прежнему выполняют миротворческие миссии в Африке и еще много где... Даже не знаю, кому теперь задать вопрос: какого черта? Наши вояки удирают туда от выполнения своей прямой обязанности — защищать свой народ! Зарабатывать бабло в карман себе и коррумпированным генералам и чиновникам? В то время как народ мобилизуют!!! Кому задать этот вопрос? Кому?! Да себе, наверно! Как члену Комиссии по безопасности Украины и народному депутату! Как только вырвусь из тюрьмы! Мать их!"
Личная жизнь
Тема употребления (и злоупотребления) алкоголем проходит красной нитью через все мемуары летчицы. Даже рассказывая о своем детстве, которое сама Надежда называет в книге счастливым и беззаботным, она подробно описывает, как в ее шестой (!) день рождения мать угостила именинницу водкой.
"За столом гости пили водку, а мы, дети, игрались в доме. Я прибежала к столу и спросила:
— Мама, а что вы пьете?
— Водку.
— А что это такое?
— Дать тебе попробовать?— спросила мать и налила мне на дно 30-граммовой рюмки немного водки. Я выпила и сказала: "Фу! Какая плохая!", но потом, в течение вечера, прибегала еще несколько раз, и говорила, чтобы налили еще. Наконец в полночь, когда я уже немного "наклюкалась", а гости начали петь веселые застольные песни, я пришла и всех разогнала. На всех семейных праздниках, когда собиралась родня за столом, наши родители никогда не говорили: "им не наливать, потому что они еще дети". Нам понемногу наливали вина, или того, что мы хотели. Я обычно водку выбирала… К алкоголю мой организм достаточно стойкий был. А напилась, ну так чтобы в хлам набраться, я первый раз в 17 лет. Тогда отец еще говорил: "Так, Надя, тебе пить нельзя. Ты страшная в пьянке".
Во время службы в армии, где пьют, как утверждает Савченко, все, она попала под "суд офицерской чести" за пьянство.
Именно этот отрывок из мемуаров Савченко и привел к очередной волне скандала за последние дни. Десятки пользователей социальных сетей смакуют эти подробности жизни Надежды, в основном осуждая нынешнего народного депутата, которая откровенно рассказала, как валялась в кустах в форме лейтенанта, перебрав с алкоголем.
"От нудной работы и службы в Бродах году на втором я спиваться начала…
Один раз траванулась я в каком-то кабаке "паленкой" (некачественной водкой. - Авт.), и, не доходя до общежития, вырубило меня в каких-то кустах. Ехал на своей машине наш начальник, увидел меня, и вместо того, чтобы помочь, поехал растрезвонивать: "Вон, она в кустах пьяная валяется, еще и в форме!". Ехал наряд из БЧ, помогли мне дойти до общежития.
Не то, чтобы я первая или последняя так в кустах спала, да и дело было уже после службы. Во только неправильно сделала, что в форме пить пошла, надо было переодеться, а то и сама понимаю, что это как-то нехорошо, что лейтенантские "звездочки" в кустах лежат! Но я в кустах и полковничьи "звездочки" видела, и не сдавала никого, а помогала, но это — на совести каждого. Но мне этого не простили.
Больше всего верещали жены военных: "Как она могла!? Она же женщина!". Вот как могла, так и нахуярилась!
Но не мне их учить! Большинство их и сами бухают и блядуют не слабо! Пока их мужья в Африке на местах деньги зарабатывают! Но каждая корчит из себя пристойную "пани". Это только я у них "ебанутая!".
В полку надо мной организовали показательный суд "офицерской чести"! На показательном судилище меня чернили, чехвостили и пальчиком грозили: "Ай-я-яй! Как ты могла! Летчики же не пьют!". И тут меня от такого лицемерия и брехни от смеха просто "на хомячки порвало"! Я сказала, что еще не видела ни летчика, ни какого военного вообще, который не пьет или не пил! Как у нас говорят, человек, который не пьет, либо больной, либо падлюка!"
"Пьют ли наши вояки в миссиях?! Та бухают все! И в каждой миссии! Кто по "траве" выступает, кто "мазанку" через кальян курит… Недостатка нет ни в чем! И гашиш можно достать, и "пескарь" галимый по 7$ или местную самогонку "анисовку" (гадость страшная, вкусом абсент напоминает)"
Абсолютно спокойно Савченко описывает и как ходила в душ с 6 сослуживцами, и как справляла малую нужду в бутылку внутри БТРа, и как ее звал замуж 21-летний парень в Ираке, и как работала в службе "секс по телефону".
Также в своей книге Надежда пишет о том, что вернуть в Украину из Ирака ее пытались за разврат, но в итоге она оказалась девственницей.
"В Украину меня пытались вернуть по статье за бля...во, но когда гинеколог написала в медицинской книге "virgo" — все ох...ли! Как это можно полгода с мужиками прослужить и "целкой" остаться?! А так!"
"Простить друг друга"
После недавних заявлений Савченко о том, что она предлагает попросить прощения у жителей Донбасса, радикально настроенная часть пользователей соцсетей едва ли не устроила травлю Надежде. Однако, абсолютно аналогичные мысли она высказала и в своей книге.
Прежде всего, она подробно рассказала о том, чем занималась на Майдане.
"И все-таки я пыталась остановить столкновения хоть на одном краю шеренги. Когда плитка прилетела мне в ключицу, МВДшники закрыли щитами и меня и выпустили по ряду под стенами здания с криками "Уходи отсюдова!". Потом прикатили и подожгли шины и подпалили Майдан. Остановить уже было невозможно. Загремели барабаны, люди начали быстро стягивать и строить баррикады, готовить и бросать коктейли Молотова". В ответ от Беркута начали лететь гранаты "Терен-4" с удушающим газом и резиновые пули. Я взяла в руки два баллончика с дистиллированной водой и бегала, промывала парням глаза".
В книге Надежда описывает и ситуацию на том самом фото, после появления в СМИ которого ее обвинили в "зраде".
В конце книги приложены многочисленные письма Савченко из тюрьмы. Пожалуй, самым резонансным из них станет обращение к воинам Донецкой и Луганской областей Украины, написанное 31 июля 2014 года.
"Я не стану вас называть сепаратистами или террористами, потому что сталкивалась с вами в бою и в разговоре, и могу признать, что большинство из вас действительно есть воины...
Давайте услышим друг друга, простим друг друга и начнем разговаривать, пока не дошли до "точки невозврата". Сделать это нужно ради тех, кого мы хотим защитить, ради наших родных, а не власти и политиков. Воин - это не только глупая смелость, упрямство и самопожертование, это еще и мудрость. Мы с вами - один народ! И я верю в нашу мудрость!".
Собственно, это все о том же, о чем Савченко говорит и сейчас. Но только год назад, когда книга была издана, эти мысли никого не заинтересовали. Как и многие другие интересные подробности, которые могут узнать читатели из этого произведения.
