Эта история началась 17 марта 1991 года, когда граждане Советского Союза шли на референдум, чтобы проголосовать за его сохранение. Конечно, она могла начаться и в любой другой день, поскольку в каждом распадающемся государстве находятся влиятельные силы, которые хотят продлить ему жизнь.
Но в этот раз у процесса была конкретная дата старта.
17 марта три четверти граждан СССР высказались за его сохранение. Казалось бы - какие еще могут быть вопросы? Однако проблема в том, что все восприняли эти результаты по-разному.
Большинство советских людей, которые особо и не верили тогда еще, что Союз может распасться, просто восприняли результаты к сведению и продолжали жить, как жили, - в очередях в магазины и в заботах об огородах.
Большинство в шести союзных республиках, где референдум практически не состоялся из-за решения местных властей, восприняли его как процессы в другой стране и возможность продолжать двигаться к независимости (ведь за игнорирование всесоюзного процесса никому ничего не было).
Значительная часть союзной вертикали власти восприняла результаты референдума как сигнал к восстановлению того, что разрушалось в течение предыдущих шести лет.
А президент СССР Михаил Горбачев - как мандат для продолжения процесса создания "обновленного Союза", то есть, называя своими словами, - частичного его распада.
Именно из-за столкновения трактовок итогов всенародного опроса между вертикалью союзной власти и ее лидера и произошли бурные события августа 1991-го. Которые должны были стать первым шагом к восстановлению единого государства, а стали решающим шагом к его развалу.
В том числе - и к появлению независимой Украины.
Бунт против Горбачева: апрельская репетиция
Отличие в ожиданиях от референдума между президентом и его подчиненными стало очевидным уже в первый месяц после него. Горбачев в апреле начал то, что назвали "Ново-Огаревским процессом", - долгие переговоры с лидерами республик в резиденции "Ново-Огарево", итогом которых должен был стать новый союзный договор.
Однако в процессе участвовали всего 9 республик из 15, и даже в президентском окружении у многих возникло недопонимание: какое же это сохранение Союза, когда из него хотят уйти все прибалтийские республики, Грузия, Армения и Молдавия?
Первый антигорбачевский бунт произошел в том же апреле, на пленуме Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза - той самой КПСС, которая уже перестала быть "руководящей и направляющей" по Конституции, но еще сохраняла свою власть в большинстве республик де факто.
На апрельском пленуме генерального секретаря партии (и, по совместительству, президента СССР) Михаила Горбачева открыто поносили с трибуны не хуже, чем в российском парламенте - оплоте Бориса Ельцина. А в кулуарах ходили "активисты", собиравшие подписи за его отставку.
Хотя это был ЦК, полностью сформированный генсеком на 28-м съезде партии в 1990 году, антигорбачевское большинство готово было сформироваться.
Но все ушло в песок. Бунтовщикам напомнили, что на том же 28 съезде Горбачев подстраховался: впервые лидера КПСС избрал не ЦК, а весь съезд, и, соответственно, снять мог тоже только съезд.
Тем не менее, говоря любимой горбачевской фразой, процесс пошел. Причем нельзя сказать, что он был тайным. На закрытом заседании Верховного Совета СССР в июне 1991 года премьер-министр Валентин Павлов, председатель КГБ Владимир Крючков и министр обороны Дмитрий Язов крайне жестко раскритиковали ситуацию в стране, и Горбачев ничего не возразил.
В июле появилось знаменитое тогда обращение "Слово к народу", подписанное рядом политиков, военных и культурных деятелей патриотического крыла. По риторике это уже было почти то же обращение, с которым 19 августа выступит Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП). Так что все черты будущего путча уже просматривались вполне отчетливо.
Суверенитет вроде есть. Но его вроде нет
А в это время в Украине (или, как тогда еще говорили все, на Украине) не происходило ничего похожего ни на прибалтийский сепаратизм, ни на московское противостояние "партократов" и "демократов".
Правда, в советах трех галицких областей большинство в облсоветах уже имели националисты (которые называли себя "демократическими силами"), но в масштабах всей республики эти процессы оставались практически незаметными.
Сама УССР 16 июля 1990 года провозгласила Декларацию о суверенитете, но, когда на съезде народных депутатов СССР в декабре того же года прозвучало предложение признать все декларации о суверенитетах и акты независимости республик, почти вся украинская делегация проголосовала против. В том числе - экс-премьер УССР Виталий Масол, лидер комсомола УССР и будущий глава Госкоммолодежи и спорта Украины Валерий Цыбух, академик Борис Патон и легендарный врач Николай Касьян.
Союзные депутаты не были исключением из правил. 24 августа 1991 года председатель Верховного Совета Украины Леонид Кравчук, выступая на историческом заседании, признал: "До сегодняшнего дня для многих он (суверенитет. - Авт.) и был, и его не было. Суверенитета в полной мере не было".
Сам Кравчук с первых чисел апреля регулярно участвовал в горбачевском "Ново-Огаревском процессе", а в украинском Верховном Совете все процессы находились под контролем коммунистического большинства во главе с его лидером Александром Морозом. Это большинство дало добро на арест оппозиционного народного депутата Степана Хмары (за нападение на сотрудника милиции) и 5 июля разъехалось на летние каникулы, которые должны были продлиться до сентября.
Тайны "объекта АБЦ"
В Москве тем временем ситуация быстро шла к развязке. 29 июля президент СССР Михаил Горбачев, президент РСФСР Борис Ельцин и глава парламента Казахстана Нурсултан Назарбаев провели в Кремле закрытое совещание, на котором приняли ряд судьбоносных решений.
Объявлено было только одно из них - о подписании 20 августа нового союзного договора. Все остальные - налоговые и кадровые - оставались тайными. В том числе - решения по отставке союзного правительства и формировании нового - во главе с Назарбаевым.
Позже в книге "Августовский путч" Михаил Горбачев рассказывал, что Борис Ельцин во время заседания высказывал подозрения, будто их прослушивают. В самой книге Горбачев согласился с этими подозрениями, высказав предположение, что прослушку организовал генерал КГБ Юрий Плеханов, руководивший Девятым управлением - аналогом нынешнего нашего Управления госохраны, - и вошедший в число заговорщиков.
Эта версия похожа на правду: известно, что переговоры будущих членов ГКЧП активизировались именно после 30 июля и что их инициатором был глава КГБ Крючков, которому непосредственно подчинялся Плеханов.
Правда, еще 20 июня "демократический" мэр Москвы Гавриил Попов встретился с послом США Джоном Мэтлоком и сообщил о готовящемся заговоре против Горбачева, во главе которого стоят премьер Валентин Павлов, спикер парламента СССР Анатолий Лукьянов, глава КГБ Владимир Крючков и министр обороны Дмитрий Язов. Однако никаких доказательств заговора не существовало, и Горбачев не поверил в эту информацию, переданную ему послом.
В августе 1991 года все уже было серьезнее. 4 августа президент уехал в отпуск - в крымскую госрезиденцию "Форос". "На хозяйстве" по линии госаппарата остался вице-президент Геннадий Янаев. По линии партии главным должен был стать зам генсека Владимир Ивашко, но он был на больничном - в подмосковном санатории "Барвиха" (который приобретет всемирную известность во времена президентства Бориса Ельцина), так что в ЦК КПСС все оказалось в руках секретаря ЦК Олега Шенина.
И уже 5 августа, через день после отъезда Горбачева, его помощник Валерий Болдин и секретарь ЦК Олег Шенин встретились с главой КГБ Крючковым на принадлежащем спецслужбе "объекте АБЦ" - в столичном гостевом доме госбезопасности на улице Академика Варги. Туда же приехали министр обороны Дмитрий Язов и секретарь ЦК по военно-промышленному комплексу Олег Бакланов.
Это было первое заседание, посвященное вопросу о критической ситуации в стране и необходимости введения чрезвычайного положения. Оно считается стартовой точкой заговора, однако есть один нюанс: накануне отъезда в Крым, 3 августа, Горбачев выступил на заседании правительства, где заявил, что ситуация в стране критическая, и необходимо введение ЧП. Так что не исключено, что окружение президента просто выполняло его инструкции.
По итогам заседания было решено создать межведомственную группу КГБ и Минобороны, которая проработает варианты введения чрезвычайного положения. По иронии судьбы, от военных в эту группу Язов ввел командующего Воздушно-десантными восками Павла Грачева - будущего министра обороны России, который заслужит доверие Бориса Ельцина именно в августе 1991 года.
В высшем руководстве Советского Союза тогда еще, видимо, не предполагали, насколько разболтанным является механизм управления страной и что даже среди высших военных чинов найдутся те, кто сделал ставку на их противников.
В субботу, 17 августа, на все том же "объекте АБЦ" состоялось решающее совещание. В нем, помимо "большой пятерки" (Крючков, Язов, Шенин, Бакланов, Болдин), также участвовали премьер Валентин Павлов, заместитель председателя КГБ Грушко (доложивший подготовленные межведомственной группой документы), а также два зама министра обороны - Ачалов и Варенников.
Однако классическим заговором назвать и это заседание нельзя. Подготовив все документы к введению чрезвычайного положения, "заговорщики" решили отправить делегацию к… Горбачеву в Форос, чтобы убедить президента подписать необходимые указы и отменить заключение союзного договора, назначенное на вторник, 20 августа. И только в случае его отказа планировали ввести в действие резервный план - временное отстранение президента и передача власти вице-президенту Геннадию Янаеву.
В воскресенье после обеда представители будущего ГКЧП - Бакланов, Болдин, Шенин и Варенников, а также "делегация" от КГБ во главе с Плехановым, - вылетели в Крым.
"Черт с вами, действуйте"
Уже упомянутая книга "Августовский путч" была выпущена Михаилом Горбачевым в сентябре 1991 года, через месяц после путча, причем сначала на Западе. Парадокс: у президента уводят из-под носа власть, распадается страна, а он в срочном порядке строчит книгу, которая в первую очередь будет опубликована за рубежом. Зачем?
Ответ прост: создать себе алиби, опубликовав собственную версию событий. И ключевым моментом в этой версии является именно встреча с представителями будущего ГКЧП 18 августа в Форосе.
Согласно книге, Горбачев не хотел встречаться с прибывшими, но они прошли к нему благодаря Плеханову, отдавшему соответствующую команду охране. Встреча проходила бурно (особенно грубо с президентом разговаривал замминистра обороны и главком сухопутных войск Варенников), после чего глава государства, по его словам, послал путчистов на три буквы.
Спустя два года генерал Валентин Варенников опубликовал книгу "Суд над ГКЧП", где привел свои показания на следствии, подтвержденные другими свидетелями. В них говорилось, что разговор действительно был бурным (особенно со стороны Варенникова), но после него Горбачев вышел проводить "путчистов", пожал им руки и сказал: "Черт с вами, действуйте. Только доложите мое мнение (о несогласии вводить режим ЧП. - Авт.)".
А потом было утро 19 августа. Заявление председателя Верховного Совета СССР Лукьянова о несогласии с союзным договором, указ о передаче полномочий главы государства вице-президенту Геннадию Янаеву в связи с болезнью Горбачева, сообщение о создании ГКЧП и его обращение к народу, а также бесконечное "Лебединое озеро" по телевидению.
И еще - звонок Ельцину от главкома ВДВ Грачева, предупредившего президента России о планах ГКЧП по блокированию "Белого дома" (парламента РСФСР) и пообещавшего не выполнять приказы руководства, дрожащие руки и. о. президента Янаева на вечерней пресс-конференции, отсутствие реальных действий против российского руководства и превращение здания Верховного Совета РСФСР в "штаб революции".
Все эти события 19 августа широко известны и не нуждаются в детальном изложении. Стоит указать лишь то, что именно отсутствие каких-либо реальных действий против российского руководства в этот день стало одной из главных причин провала путча.
Позже, вспоминая об этом дне, бывший председатель КГБ Крючков скажет, что все произошло именно так, поскольку в столице не было единственного человека, способного взять на себя ответственность за решительные действия, - генерала Варенникова.
Миссия генерала Варенникова
Главнокомандующий сухопутных войск, замминистра обороны Валентин Варенников действительно из Крыма не вылетел в Москву вместе с другими представителями ГКЧП. На аэродроме в Бельбеке он собрал трех командующих военными округами - Киевским, Одесским и Прикарпатским, - сообщил им о предстоящем введении ЧП и проинструктировал относительно введения в войсках повышенной боевой готовности. После чего, согласно приказу министра обороны, вылетел в Киев.
Нельзя сказать, что у Варенникова была особая миссия. В тот же вечер, 18 августа, еще пять замов министра обороны вылетели в другие города - Ленинград, Ригу, Тбилиси, Каунас, Ташкент. Об этом факте практически ничего не известно - известно лишь, что в результате приезда представителя Минобороны "отъявленный сепаратист", президент Грузии Звиад Гамсахурдия заявил о поддержке ГКЧП.
Так что, как видим, Украина не была в те дни эксклюзивным объектом приложения сил со стороны гэкачепистов. Но то, что в Киев вылетел именно Варенников, случайным не было.
О Валентине Варенникове оставили много разных воспоминаний, но никто не отрицает, что это был человек сильной воли и личного мужества. В 1993-м он, единственный из арестованных по делу ГКЧП, откажется от амнистии и добьется реабилитации. В середине 1980-х курировал в Минобороны всю группу войск в Афганистане и за свои действия получил звание Героя Советского Союза. В 1986-м именно Варенников руководил воинскими подразделениями, которые бросили на ликвидацию последствий Чернобыльской катастрофы. Наконец, он был ветераном Великой Отечественной, прошедшим от Сталинграда до Берлина.
Но об одной странице биографии Варенникова известно гораздо меньше: почти все 1970-е он командовал одним из самых неспокойных военных округов - Прикарпатским. Он провел во Львове почти семь лет. Так что его направление в Украину было вполне оправданным.
Киев, 19-е: как было на самом деле
О событиях 19 августа в Киеве, как ни парадоксально, вот уже 30 лет никто не вспоминает. Канонической признана версия, озвученная тогдашним председателем Верховного Совета Леонидом Кравчуком еще по горячим следам, во время легендарного заседания, на котором была провозглашена независимость.
Тогда же в заявлении украинского парламента по итогам событий 19-21 августа было указано, что "стабилизации ситуации на Украине (так в оригинале. - Авт.) способствовала позиция председателя Верховного Совета Украинской ССР, президиума Верховного Совета УССР, признавших распоряжения созданного в Москве комитета не имеющими юридической силы на территории республики".
На этой официальной трактовке в итоге все и остановились, как-то позабыв о том, что она была многократно опровергнута в тот же самый день, 24 августа 1991 года.
Поскольку о киевских событиях первого дня ГКЧП до сих пор известно гораздо меньше, чем о московских, о них стоит рассказать более подробно - опираясь на рассказ Леонида Кравчука, но, так сказать, со вставками.
Итак, для Леонида Макаровича утро понедельника 19 августа началось в 06:00 - со звонка первого секретаря ЦК Компартии Украины Станислава Гуренко. Тот сообщил, что ночью в Киев прибыл генерал Варенников, который хочет встретиться с Кравчуком.
Спустя полчаса украинскому лидеру позвонил командующий Киевским военным округом генерал-полковник Чечеватов, который повторил сказанное главой украинской компартии.
Кравчук выехал в свой офис в Верховном Совете на улице Кирова (нынешняя улица Грушевского), и по дороге ему прямо в машину позвонил президент России Борис Ельцин. На вопрос - как вы планируете действовать? - Леонид Макарович, по его словам, ответил: "До сессии Верховного Совета СССР мы не должны признавать этот комитет".
В 09.00 в кабинете главы украинского парламента собрались главком Сухопутных войск СССР Валентин Варенников, командующий КВО Виктор Чечеватов, начальник политуправления округа генерал-лейтенант Борис Шариков (будущий помощник президента Украины Кравчука по военным вопросам!), первый вице-премьер Константин Масик (премьер Витольд Фокин в это время проводил отпуск в России, на Алтае), первый секретарь ЦК КПУ Станислав Гуренко и, собственно, хозяин кабинета.
Варенников сообщил, что власть перешла к ГКЧП, порекомендовал занять правильную позицию и не провоцировать ситуацию. Также он предложил подумать над введением чрезвычайного положения в западных областях и Киеве.
В это же время Кравчуку позвонил председатель КГБ Крючков и продублировал сообщение Варенникова. На что украинский лидер ответил, что ГКЧП - незаконен, и в Украине его не будут признавать до решения сессии Верховного Совета СССР. По крайней мере так гласит официальная версия.
Этот ответ главы Верховного Совета был подвергнут сомнению на заседании 24 августа 1991 года. Так, нардеп Александр Пискун задал Кравчуку вопрос: "Почему вы заявили о незаконности ГКЧП Варенникову уже 19-го утром, но ни разу не сказали этого публично ни 19-го, ни 20 августа?!".
О дальнейших событиях этих двух дней Леонид Макарович детально не рассказывал. Но их хронологию изложил народный депутат Игорь Юхновский - координатор "демократической" оппозиции, назвавшей себя "Народной радой".
Он рассказал, что в 11.00, сразу после окончания встречи Кравчука с Варенниковым, в кабинет председателя Верховного Совета пришли члены "Народной рады" и предложили совместные действия по противостоянию "антиконституционному перевороту". На что Леонид Макарович, по словам Юхновского, ответил: "На Украине ситуация спокойная, надо призывать народ к спокойствию".
В это же время облсоветы западных областей Украины и даже горсовета Донецка приняли заявления, в которых, подобно "Народной раде", назвали действия ГКЧП конституционным переворотом.
В 16:00 Леонид Кравчук выступил по телевидению, и в этом выступлении реализовал свой призыв. Он заявил, что на территории Украины чрезвычайное положение не вводится, нужно сохранять спокойствие, не проводить митингов и забастовок, чтобы не провоцировать ситуацию. И вообще - надо сосредоточиться на уборке урожая.
Сейчас это выступление трактуется как противодействие планам ГКЧП. Юхновский в 1991-м сказал, что в нем вообще нет оценки происходящего. А глава Гостелерадио СССР Леонид Кравченко, когда 19 августа ему принесли переданную из Киева запись почти аналогичного выступления Кравчука на русском, посчитал, что оно в поддержку ГКЧП.
Чтобы дать оценку позиции руководства Украины в первый день ГКЧП, нужно добавить еще несколько фактов.
Во-первых, постановление Кабинета министров Украины от 19 августа 1991 года, которым создавался временный комитет по управлению во главе с Евгением Марчуком - госминистром УССР по обороне и безопасности, бывшим первым замом главы украинского КГБ.
Во-вторых, сохранившаяся в деле ГКЧП телеграмма генерала Варенникова из Киева в Москву по итогу утреннего разговора с Леонидом Кравчуком. В ней говорилось: "Кравчук просит: прислать документы ГКЧП, определить, где ввести чрезвычайное положение. Желательно предварительно посоветоваться с Кравчуком и другими руководителями Украины по этим вопросам (такие пожелания они высказали)".
Казалось бы, почти все то же, о чем рассказывал Леонид Макарович. Только окраска иная. Из всего этого можно сделать только один вывод: договорившись с Варенниковым о невведении чрезвычайного положения и об отсутствии официального признания ГКЧП до его легитимизации на Верховном Совете СССР, Кравчук и его соратники выполняли распоряжения ГКЧП фактически.
"Произошло то, что должно было произойти"
С этой точки зрения вполне объяснимо, почему уже 19 августа ЦК КПУ разослал на места инструкции по действиям областных и районных властей в условиях руководства ГКЧП. А также - почему большинство обкомов партии и облисполкомов заявили о поддержке нового руководства и даже о введении режима ЧП на отдельных предприятиях.
Юхновский 24 августа перечислил области и города, где местные власти официально приняли сторону ГКЧП (области - Житомирская, Ужгородская, Черниговская, Одесская, Николаевская, Днепропетровская, Винницкая, Полтавская, Крымская АССР, города - Днепропетровск, Кривой Рог, Кировоград), назвал ряд известных впоследствии фамилий (крымчанин Багров, одессит Боделан). Но опровержение последовало только одно: от имени Днепропетровского горсовета с протестом выступил его председатель Валерий Пустовойтенко.
Руководство украинского ТВ и радио, главные редактора центральных газет в первые дни после путча тоже не выступали. Говорить было не о чем: все видели, что центральные СМИ Украины показывали и печатали только документы ГКЧП и все, что публиковалось в поддержку комитета.
Подобная массовость могла возникнуть только в одном случае - если процессы (пусть даже негласно) координировало республиканское руководство.
Впрочем, не все было негласно. В 21:00 19 августа вышла программа "Время", где Леонид Кравчук, сидя в студии и говоря на русском, сказал сакраментальную фразу: "Произошло то, что должно было произойти". Не поддерживая ГКЧП напрямую, он фактически оправдал его действия кризисом в управлении страной. Это видео, кстати, можно найти на ютубе.
В программе "Время" Леонид Макарович выступал в записи. Вживую же он в это время находился на заседании президиума Верховного Совета Украины, где с 18:00 шло бурное обсуждение заявления в связи с московскими событиями.
"Запрещаются забастовки, демонстрации"
Сегодня президиум - это просто место сидения спикера и вице-спикеров. В 1991-м это был полноценный рабочий орган из 22 человек, заменявший Верховный Совет в промежутках между его сессиями. И этот орган раскололся в вопросе о ГКЧП на несколько групп.
Три депутата - Белоблоцкий, Печеров и Шульга - предлагали открыто и без оговорок поддержать смену власти и новый курс. Пятеро представителей "Народной рады" - Юхновский, Танюк, Емец, Павлычко и Яворивский - требовали признать ГКЧП неконституционным переворотом.
Между ними находилось большинство во главе с Леонидом Кравчуком, которое вообще не хотело никакого публичного выражения позиции. Что касается непубличной позиции, то она была очевидна: когда на заседание президиума пришли представители Львовского облсовета, которые хотели зачитать свою резолюцию, направленную против переворота, их даже не пустили в зал заседаний.
В самом зале в течение трех часов продолжались дискуссии, после которых приняли единственное решение - собраться на следующее утро.
Что происходило на заседании президиума 20 августа, лучше описать цитатой из речи Юхновского: "После длившегося целый день заседания только вечером принимается половинчатое заявление президиума, в котором не признается действие постановлений ГКЧП на территории Украины, а остается выяснение их Верховным Советом Союза и рассмотрение на сессии Верховного Совета Украины… Далее вопреки Декларации о государственном суверенитете признается действие Конституции СССР, законов СССР над законами УССР на территории Украины. Запрещаются забастовки, демонстрации".
По словам оппозиционера, принятие даже такого половинчатого решения уже не требовало большого гражданского мужества, поскольку уже была известна негативная реакция Запада. Но дело было не только и не столько в Западе: днем 20-го числа в Москву был срочно отозван генерал Варенников.
Московский переворот и киевское молчание
Московское руководство ГКЧП откровенно не справлялось с ситуацией. Генерал Варенников, прибыв около 15:00 в Москву, тут же оказался на совещании силовиков. На нем решался вопрос о том, как взять под контроль ситуацию в столице, где вокруг "Белого дома" уже понастроили баррикад.
В своей книге "Суд над ГКЧП" Варенников отрицает наличие планов по штурму здания парламента России и аресту его руководства, однако признает, что предложил на совещании провести операцию по задержанию вооруженных экстремистов, засевших в "Белом доме", а также расчистить с помощью инженерной техники территорию вокруг здания. Этот завуалированный план штурма был принят к реализации вечером 20 августа, и непосредственное руководство операцией взял на себя Варенников.
Однако министр обороны Язов, который должен был дать команду уже занявшим исходные позиции подчиненным, вместо этого дал команду на вывод воинских подразделений и военной техники из Москвы. И три молодых москвича из числа защитников Белого дома погибли под колесами военной техники, которая шла не к "Белому дому", а от него.
События ночи с 20 на 21 августа стали переломным моментом. В течение следующих суток члены ГКЧП были арестованы, министр внутренних дел Борис Пуго вместе с женой застрелился, загоревший Горбачев вернулся в Москву, где стал марионеткой в руках президента России Бориса Ельцина.
Однако до Киева эти перемены дошли далеко не сразу. Утром 21 августа к Леониду Кравчуку явились его первый зам Владимир Гринев, а также члены президиума ВС от "Народной рады" Юхновский и Емец. Они потребовали от председателя собрать чрезвычайное заседание парламента Украины. Но Кравчук все еще сомневался и потребовал собрать 150 подписей для созыва внеочередной сессии.
Подписи собрали (в том числе - от 30 представителей компартийного большинства). А дальше…
"В 16 часов Павлычко и Юхновский договариваются на следующий день на 10.00 о заседании президиума для рассмотрения повестки дня. 22 августа в 10:00 ни Леонида Макаровича, ни членов президиума от КПСС, кроме Задуляка, Сухого и Списа, нет", - рассказывал Юхновский.
Эту ситуацию стоит оценить: утром 22 августа Горбачев уже в Москве, путчисты арестованы, а в Киеве руководство Украины продолжает избегать созыва сессии парламента, на которую само же ссылалось как на форум, который должен дать оценку ГКЧП.
Теперь дело, конечно же, было не в страхе перед уехавшим (и уже арестованным) Варенниковым. В чем? Это станет ясно через несколько дней.
Независимость, которая не планировалась
В 12:00 22 августа президиум Верховного Совета УССР все же собрался. На бурном заседании с перевесом всего в 4 голоса принимается решение о созыве сессии парламента в субботу, 24 августа. При этом часть президиума требует не спешить и собраться в понедельник, 26 августа…
Исторический Акт о независимости начинается со слов о "смертельной опасности, нависшей над Украиной". Сопоставим же эти слова с действиями тех, кто принимал этот акт: они отказывались совершать какие-либо действия по спасению от "нависшей опасности" в течение пяти дней и хотели оттянуть их еще на два дня!
Но дата исторического заседания - еще не самое интересное. На 24 августа была собрана внеочередная сессия Верховного Совета СССР, в повестке дня которой… не было вопроса о независимости Украины. Она содержала всего один пункт - "О политической ситуации".
Но отметим отдельно: днем 22 августа вопрос о независимости Украины все еще не стоял.
Конечно, ситуация в те дни менялась быстро. Однако наступил исторический день 24 августа, началась сессия Верховного Совета - и ничего не изменилось. Во вступительной речи Леонида Кравчука - ни слова о независимости!
Все выводы, которые глава парламента сделал из событий 19-21 августа, - это то, что Украине необходим президент - должностное лицо, которое будет иметь полномочия самостоятельно реагировать на подобные политические эксцессы. Больше того, в своей речи Кравчук заявил о том, на каких условиях Украина может подписать новый союзный договор.
Почему коммунисты поддержали независимость?
Почему же сессия, начавшаяся с обсуждения политической ситуации в Советском Союзе и нового союзного договора, привела в итоге к принятию Акта о независимости?
Существуют две основные версии.
Первая - насчет "смертельной опасности" и "изъявления воли украинского народа", - как мы уже увидели, годится только для учебников истории пятого класса.
Вторая более серьезна. Она состоит в том, что 24 августа националисты объединились с компартийной элитой.
При этом последняя преследовала две цели - стратегическую и тактическую.
Стратегическая цель заключалась в том, что партаппарат УССР увидел в событиях после провала ГКЧП историческую возможность вырваться из под управлением московского центра и самостоятельно рулить активами республики, которая переходила к рыночным отношениям.
Ранее они к этой цели хотели двигаться постепенно - через новый союзный договор, который максимально увеличивал полномочия республик и превращал Союз, по сути, в конфедерацию.
Но события в Москве поломали этот сценарий.
И тут на первый план выходит тактическая причина.
"Смертельная опасность, нависшая 19 августа" - эти слова из Акта о независимости касались только одной части парламента. Оппозиционной "Народной раде", насчитывавшей 125 человек, победа ГКЧП действительно не сулила ничего хорошего.
А вот большинство из трех с лишним сотен депутатов-коммунистов, явно или скрыто поддержавшее московский переворот, никакой "смертельной опасности" не ощущало.
"Смертельная опасность" для них возникла 21 августа, когда ГКЧП потерпела поражение. Самоубийство Пуго, аресты Янаева, Лукьянова, Шенина и - особенно - недавнего лидера Украины Ивашко (хотят тот вообще проболел весь путч) заставил всех их, включая Кравчука, почувствовать наручники на собственных запястьях.
Промедление с созывом сессии парламента Украины 21-22 августа было вызвано именно растерянностью в связи с кардинальным изменением ситуации в Москве, где фактическим хозяином стал Ельцин и где зачистка от путчистов, казалось, приобретала форму мести коммунистам.
Страх перед нависшей опасностью того, что московская расправа будет распространена на остальные регионы (тем более с учетом фигуры Ельцина, который казался тогда более жестким правителем, чем Горбачев), парализовал волю компартийного большинства. И этим воспользовались националисты.
"Мы все это можем"
Вся первая половина исторического заседания 24 августа - это оправдывающийся Кравчук и наступление членов "Народной рады", которые требовали привлечения к ответственности - правительства, генпрокурора, местных властей, поддержавших путч, и, конечно же, Центрального комитета КПУ.
А потом возник компромисс: вопрос об ответственности откладывается в долгий ящик следственных комиссий, а Акт независимости принимается сразу.
Такой компромисс открыл перед коммунистами новую перспективу: избавиться от страха перед репрессиями со стороны уже ельцинского центра и сохранить контроль над республикой. Поэтому на этот компромисс, предложенный Юхновским и его сторонниками из "Народной рады", большинство коммунистов пошло без всяких условий. И даже согласившись на приостановление деятельности КПУ.
Никто уже не хотел слушать представителей Крыма Багрова и Демидова, которые пытались объяснить, что решение о выходе из СССР по закону - исключительное право народа, и что парламент не имеет права предрешать результаты референдума.
Крымчанам короткой репликой ответил депутат-националист Иван Заяц: "Мы все это можем, товарищи депутаты Демидов и Багров, мы все это можем".
И теперь они действительно все могли. Леонид Кравчук, как обычно, занял позицию посредине. Он предложил прислушаться к крымчанам и не принимать впопыхах такой документ как Акт о независимости. На его обдумывание спикер парламент предложил взять перерыв. На целый час.
После перерыва Акт о независимости был проголосован. Из 362 присутствовавших "за" проголосовали 346 депутатов, против – один (доцент Донецкого "политеха" и будущий научный консультант президента Леонида Кучмы Альберт Корнеев), воздержались трое (крымский начальник районного ГАИ Анатолий Гаврилов, первый секретарь Барышевского райкома КПУ Николай Коваленко, инженер из Краматорска и будущий советник премьера Юрия Еханурова Алексей Шеховцов).
Еще 12 депутатов во главе с первым вице-спикером Гриневым не голосовали. Преимущественно это были "проельцинские" демократы из группы Гринева, которые хотели независимости только в пакете с декоммунизацией. В эту группу отказавшихся голосовать входили будущий глава Администрации президента Евгений Кушнарев и будущий полевой командир Майдана-2004 Владимир Филенко.
Наконец, почти 90 депутатов не доехали до Киева и на сессии отсутствовали. Среди них – бывший и будущий премьер Виталий Масол, будущий секретарь СНБО Раиса Богатырева и будущий глава крымского парламента Сергей Цеков.
Вместо постскриптума: Обращение к гражданам Украины всех национальностей
"Верховный Совет Украины 24 августа 1991 года принял исторический документ - Акт провозглашения независимости Украины. Отныне наша республика - независимое демократическое государство.
На ее территории проживает более 110 национальностей, среди которых: русские, евреи, белорусы, молдаване, поляки, болгары, венгры, крымские татары, румыны, греки, гагаузы и другие. Вместе с украинцами они составляют 52-миллионный народ Украины.
В предыдущие годы проводилась политика угнетения духовной жизни наций, их языков и культур. Мы претерпели тяжелые деформации и искажения, произвол и беззаконие в национальном бытии народов. Этот горький час мы пережили вместе, без ссор и в согласии.
Отныне наступает новая эпоха в развитии межнациональных отношений на Украине. Президиум Верховного Совета республики берет на себя ответственность, что провозглашение независимости Украины ни в коей мере не приведет к нарушению прав людей любых национальностей.
Независимая Украина как правовое демократическое государство, руководствуясь общепризнанными нормами и принципами международного права в национальной сфере, Декларацией о государственном суверенитете Украины, обеспечит равные политические, экономические и социальные права всех граждан, полную свободу развития всех национальных языков и культур.
Президиум Верховной Рады Украины. 24 августа 1991 года".
Материалы спецпроекта "Страны" "Украина. 30 лет независимости" можно прочитать здесь.
