В Одессе разгорается скандал, связанный с издевательствами над детьми в коммунальных приютах.
Поводом для него стали частые побеги детей из детского приюта "Свитанок" – причиной побегов, как объясняют сами подростки, становятся побои, оскорбления и сексуальные домогательства персонала этого заведения.
"Страна" выяснила подробности этого скандала.
"Заставляли жевать презерватив"
О происходящем в приюте "Стране" рассказала одесская защитница прав детей, бывшая патрульная полицейская Зоя Мельник.
"Дети бегут оттуда регулярно. Причина – жестокость и издевательства, которым повергаются дети. Инициаторы этого, прежде всего, воспитатели и администрация этих заведений. Они и сами издеваются и бьют воспитанников, а также привлекают к издевательствам частную охрану. Которую дети называют между собой "ОМОНами". Впервые об этом я узнала от волонтера, сироты Лучезара Панфилова – в то, что он мне рассказал в августе 2019 года, поначалу не верилось, что называется "не налазило на голову". Начала проверять, к сожалению, все подтвердилось", – рассказала Стране Зоя Мельник.
Вот сокращенное изложение рассказа Зои Мельник о том, что происходит в детском приюте "Свитанок".
"Еще в августе 2019 года Лучезар Панфилов сообщил, что некие полицейские по вызову воспитателей приюта приезжают в "Свитанок" и истязают детей. Первая мысль: "Да ну. Не может быть. По кнопке вызова может приехать только полиция охраны. Но они не имеют права. Уже потом, выслушав объяснения свидетелей происходящего, я поняла – туда приезжает частная охрана. Которую воспитатели называют "ОМОН" и пугают детей. В "Свитанке" живет девочка Д. ей 13 лет, ребенок с громадной жизненной трагедией. От нее я узнала, что ее насиловали с 6-7 лет, избивали, продавали в сексуальное рабство маргиналам, за водку... В "Свитанке" Д. искала для себя уют и тепло, спасаясь от избиений и сексуального насилия. В том аду, в котором она существовала, у девочки выработалась модель выживания, как в джунглях, – она позволяла пользоваться своим телом, чтоб к ней хорошо относились. Поэтому в приюте у Д. были половые отношения с мальчиками "чтоб не били и не обижали", поясняла она. Детям, которые пережили сексуальное насилие, нужна помощь хороших психологов, психотерапия, нужно помочь справиться с этой проблемой, нужно пережить травму. Но вместо этого воспитатели "Свитанка" называли Д. "шлюхой" и "сосалкой", а мальчики пользовались уязвимым психологическим состоянием девочки. Ну и что хотеть от детей, которым никто ничего об этом не говорил, не занимался их половым просвещением?" – рассказывает Зоя Мельник.
"Однажды Д. и мальчика 14 лет застали в этом приюте в кладовке за половым актом. Воспитатели ничего умнее не придумали, как вызвать частную охрану. Несколько охранников, вооруженных спецсредствами, приехали на разборки с детьми-сиротами. Детей этой группы собрали вместе, выстроили в ряд и стали прилюдно унижать Д. и мальчика. Их материли, угрожали, заставляя описывать процесс половых отношений. Заставили детей достать из мусорного ведра презерватив, который разрезали на две части. И принудили Д. и мальчика жевать этот презерватив. Все это происходило на глазах у других детей и трех воспитателей, которые стояли и хихикали. После этого охранники начали бить, обливать холодной водой, стали бить детей электрошокерами и ремнем девочку Д. и мальчика. Пытали детей, заставляя под страхом приседать и держать книжки на вытянутых руках. До изнеможения... Девочке, которая стояла "на шухере", также досталось. Узнав об этом, я говорю Лучезару Панфилову, что это уголовное преступление и нужно обращаться официально. И Лучезар написал официальное заявление обо всем этом ужасе", – продолжает защитница прав детей.
После того, как несколько общественников и волонтеров обратились в СМИ и написали об этом в социальных сетях, к ним посыпались звонки детей из того же приюта "Свитанок" – звонившие подростки описывали страшное.
"Утром мне в Facebook, с аккаунта Насти Шаповал, написали две девочки, воспитанницы "Свитанка" – Мирослава Г. и Лера. Они рассказали о том, что их избивают воспитатели, что их побил полицейский Хмельницкого отделения полиции Крецул Андрей Георгиевич, мама Леры написала заявление в Хмельницкое отделение полиции. После чего Крецул снова избил Леру и под угрозами лишить маму родительских прав заставил девочку дать объяснение, что ее никто не бил. Брал при этом ее за горло и избивал... Объяснение, написанное под давлением, девочка написала в присутствии заместителя директора "Свитанка" – Виталия Кондратюка. Крецул обещал Лере, что будет приезжать в "Свитанок" и испражняться на девочку. Вторую девочку, Мирославу, хватал за волосы, тянул к ногам и кричал: "Облизывай мне обувь, холуй". Девочки были в отчаянии и просили меня помочь им. Еще позже перезвонили и сказали, что их терпение лопнуло и они хотят сбежать, было поздно, я уговаривала подождать и я что-то придумаю, что на улице опасно и т. д.
Увы, они меня не послушали и вышли на связь спустя время, уже когда сбежали. Сначала говорили, что переночуют у родственников подруги, но потом оказалось, что идти им некуда. Ночью возвращать детей можно было только тем, кто объявил детей в розыск, а это как раз тот самый райотдел, где детей постоянно избивали, в том числе за уходы из "Свитанка". А вот утром можно было показать в главк полиции, к нормальным ментам, отвезти туда, где есть нормальные психологи и нормальные сотрудники, которые умеют обращаться с детьми и умеют их опрашивать.
Но куда девать девочек ночью? Отправлять на очередные пытки, издевательства в "Свитанок"? У меня места нет совсем. Я живу в малосемейке в квартире с дочерью. Звоню Лучезару и прошу приютить девочек. У него три комнаты, где проживают сироты – он, еще три девочки и его приемный брат", – рассказывает Зоя Мельник.
По словам правозащитницы, 26 сентября 2019 года трех девочек, переночевавших у приютившего их Лучезара Панфилова, общественники отвезли в полицию. Однако позже детей все же вернули обратно, в приют "Свитанок", из которого они сбежали.
Как рассказали беглянки, после возвращения в приют их избили, отобрали мобильные телефоны и посадили в карцер. Через несколько дней, уже в приюте, одна из возвращенных беглянок, Мирослава, в отчаянии и в надежде избавить себя от унижений умышленно выпила дезинфицирующее средство "Блонидас" для того, чтобы попасть в больницу.
В ночь на 28 сентября 2019 года Мирославе стало плохо, у нее началась рвота, она попросила вызвать медицинскую помощь. А чтобы ее не отправили в психбольницу как суицидницу, сказала, что отравилась винегретом. Но так как в таких учреждениях, как правило, принято скрывать случаи травм, избиений и отравлений детей, поэтому скорую девочке не вызвали, а вместо этого укололи насильно анальгин с ношпой.
Девочке становилось хуже. Больше пяти часов она находилась без медицинской помощи. Она взяла у кого-то телефон (ее телефон забрали, за то что она звонила мне), позвонила маме и попросила, чтоб та помогла. Мама позвонила Зое Мельник.
Было около 12 ночи, когда общественники с Мельник приехали в приют и потребовали вызвать ребенку скорую. Но персонал приюта отказался это делать, и скорую вызывала сама Зоя Мельник с мамой Миры. Вместо скорой сотрудники "Свитанка" вызвали на детей и волонтеров охранников, тех самых "омонов", которые избивают и мучают детей.
Этими "омонами" оказались сотрудники одесского охранного агентства "Центр".
Зоя Мельник предоставила видеозапись событий той ночи, когда она пыталась госпитализировать отравленную воспитанницу приюта.
В итоге отравленную воспитанницу все же удалось госпитализировать. Уже 29 сентября медики поставили диагноз, что у девочки внутреннее кровотечение и ожог слизистой пищевода.
После лечения и выписки, девочка категорически отказалась возвращаться в приют, но сотрудники "Свитанка" попытались насильно вытащить подростка через черный ход больницы.
Интересно что представители приюта наотрез отказались везти девочку на экспертизу, которая должна была снять побои подростка, по ее словам, нанесенные сотрудниками приюта после ее побега и возвращения в "Свитанок".
Общественники и журналисты успели снять репортаж и взять пояснения самой воспитанницы Мирославы Г.
А позже волонтеры отказываются отдавать Мирославу в руки персонала приюта и сами везут ее на экспертизу. Их сопровождает мать Мирославы – ее не лишали родительских прав. А дочку она отдала в приют из-за невозможности ее опекать – мать–одиночка и бывает дома редко, работая на нескольких работах посуточно.
Однако персонал приюта заявляет в полицию, что их воспитанницу якобы похитили волонтеры. После проведения экспертизы Миолслава рассказывает журналистам об издевательствах в приюте – про "омонов", и про избиения, и принуждение к жеванию презервативов.
Интересно, что вызванная ювенальная полиция приходит к выводу, что никакого похищения нет, ребенок с мамой, мама прав не лишена, – и уезжает. Мама забирает девочку домой.
"Побои были каждый день"
Впрочем, скандал вокруг приюта лишь разгорался – 2 октября 2019 года из заведения сбегают еще три девочки 14, 13 и 17 лет – Настя, Д. и Таня. Волонтеры уже знают, что сбежавшая Д. – та самая девочка, которую в приюте заставляли жевать презерватив.
По утверждениям многих бывших воспитанников "Свитанка", с которыми пообщалась "Страна", этот приют давно приобрел дурную славу как одно из самых "беспредельных" по жестокости персонала детских заведений.
Например, 15-летняя Анна Гончар, которая попала в приют в возрасте 13 лет, утверждает, что приют по существу был превращен персоналом в своего рода концлагерь для сирот и детей, лишенных родительской опеки.
"Побои были каждый день. Били за любые "проступки". Например, если плохо помыл пол или задержался при просмотре телевизора, били и закрывали в карцер – там есть специальное помещение для этого. Из карцера выводили лишь в туалет, питание там полагалось всего раз в сутки. Мальчиков били не только руками, но и шваброй. Если дети болели, то их лечили аспирином или но-шпой, других лекарств не давали, считалось, что дети "симулируют". Мобильные телефоны отбирали, давали только на несколько минут в день. Посещения друзей были запрещены, удавалось лишь иногда пообщаться только через забор. Дорогие игрушки и лакомства, которые в приют завозили волонтеры, персонал не стесняясь забирал домой", – вспоминает девушка.
Еще одна бывшая воспитанница, 17-летняя Елена Жеребко, которая пробыла в приюте больше года, подтверждает слова Анны Гончар и рассказывает не только о побоях и оскорблениях, но и о том, что персонал приюта – фельдшеры, воспитатель и охранник часто приставали к юным воспитанницам, склоняя их к сексу.
"Помимо того, что воспитатели нас лично оскорбляли, еще оскробляли и наших родителей, называя их б..дями, алкашами, наркоманами и шлюхами. Говорили, что мы вырастем такими же "уродами". А взрослые воспитатели и охранник могли зайти в спальню к девочкам ночью, трогали нас… Охранник настойчиво приглашал девочек к себе в комнату, при этом хихикал и говорил, мол, он спит без трусов, но чтобы мы "не смущались". Приезжал даже один полицейский – он …рахал одну из наших девочек, причем администрация и все воспитанники это знали и молчали. Он это делал прямо в приюте. Даже меня уговаривал "дружить" с ним, говорил, что за это буду "как сыр в масле кататься", – рассказывает девушка.
"Страна" записала на видео рассказ бывших воспитанниц о порядках в приюте:
К сожалению, администрация приюта отказалась давать комментарии "Стране" об этой истории. Впрочем, скандал вокруг приюта "Свитанок" все же получил продолжение – на днях ГБР открыло уголовное производство по фактам жестокого обращения с детьми в приюте.
В комментарии ВВС нынешний временно исполняющий обязанности директора приюта Маргарита Пичугова (прежнее руководство отстранили на время расследования) отрицает, что к детям применялось насилие.
При этом информацию о девушках-беглянках подтверждает. Говорит, что подростки действительно бежали, но не из-за насилия.
"Детям, бежавшим из дома или попрошайничавшим, сложно привыкать к режиму центра. Здесь надо вставать в 7 утра, умываться, убирать за собой, вовремя приходить на завтрак, обед и ужин. Они к этому не привыкли и убежали", – говорит Пичугова.
Также она отрицает зверства охраны.
"Мы сотрудничали с охранной фирмой, после случая, когда на заведующего напали родители под влиянием алкоголя, но в их полномочия входило только патрулирование территории вокруг убежища", – объясняет руководитель.
