После серии кровавых терактов, которые прогремели на днях в Турции и забрали, по меньшей мере, жизни 43 человек, вопрос с ИГИЛ и сирийскими беженцами стал в Европе еще более остро. И, пока украинцы массово отказываются от туров в неспокойную Турцию, в городе Газиантеп, что на границе с Сирией, беженцем помогают украинские волонтеры.
Когда конфликт в Сирии достиг своего апогея, в Турции открыли сразу несколько больших лагерей для вынужденных беженцев. Кроме этого, в разных приграничных турецких городах действуют специальные образовательные центры и общественные организации. В одной из таких организаций работает выпускница КНУ им. Т. Шевченко Елена Крыжановская, и это ее рассказ об обратной стороне жизни сирийских беженцев.
Украинка Елена Крыжановская уже второй раз ездит волонтерить в Газиантеп. Фото: Facebook
"Проблемный" Газиантеп
"Я долгое время искала возможность получить опыт работы или отправиться на обучение за границей. Случайно узнала о программе EVS - European Voluntary Service, с помощью которой можно совершить короткий или долгосрочный волонтерский проект по всей Европе, в странах Ближнего Востока, Африки или даже Латинской Америки. Проекты эти привлекательны тем, что у тебя появляется возможность жить в стране, изучать ее язык и культуру. Плюс ко всему тебе возвращают деньги за перелет, предоставляют жилье и покрывают некоторые расходы на питание и проживание. В моем случае это 330 лир + 80 евро. Этих денег, если жить умеренно, в Турции вполне достаточно.
Сейчас я в Газиантепе уже второй раз. Впервые поехала абсолютно случайно – мне на руку сыграл случай: увидела объявление о поиске волонтеров, вовремя подала заявку и подошла для участия в проекте. Если честно, раньше я и города такого не знала – Газиантеп. Думаю, до того, как Турция стала принимать беженцев из Сирии, о нем в Европе практически никто и не слышал. Условий для поездки было немного: нужна была отправляющая общественная организация и знание английского на уровне не ниже среднего.
Фото: Facebook
Газантеп – это город на юго-востоке Турции, вблизи которого построили лагерь для беженцев из Сирии. Город считается проблемным, поскольку до границы с неспокойной Сирией отсюда всего в 70 км. Кроме этого, здесь случаются теракты. К примеру, в мае этого года большой взрыв прогремел у здания полиции, и тогда погибли полицейские.
В самом Газиантепе также очень много сирийских беженцев. Когда люди из Стамбула или Анкары узнают, что я в Газиантепе – они страшно пугаются, говорят, что здесь небезопасно и что я очень смелая. На самом деле, никакой смелости тут нет. В Газиантепе, несмотря на предрассудки, сейчас довольно спокойно. Город не туристический, не космополитический, потому он со своей закрытой культурой. Большинство замужних женщин ходят здесь с покрытыми головами. Многие вообще в бурках, в длинных, полностью закрытых, черных платьях и накидках. Если учесть, что летом тут по +40-50 градусов, то это очень и очень сложно.
Еда для беженцев
На светлокожих девушек тут все смотрят очень заинтересованно. И не только мужчины, но и женщины. Сейчас я научилась отводить взгляд в сторону, а, когда приехала первый раз на 58 дней, то мне казалось: если будешь в упор смотреть на человека, не опуская глаз, - это признак силы. Но в Газиантепе такое поведение могут расценить, как сексуальный вызов, поэтому "игру взглядов" я уже не практикую.
Сейчас в Газиантепе работает, в среднем, 20 волонтеров. Они из Украины, Боснии, Венгрии, Италии, Испании и Армении. Мы работаем не в самом лагере сирийских беженцев, а, в основном, с теми, кто осел в самом городе. Волонтеры работают в турецких начальных и высших школах, в общественных организациях, где учат маленьких беженцев из Сирии английскому языку, развивают их социальные навыки.
Ребята из Венгрии нашли спонсоров для проекта Hungry Little Spoons. Его суть заключается в том, чтобы кормить беженцев из Сирии. Три раза в неделю они готовят еду приблизительно на 200 порций, едут в самый бедный квартал Газиантепа и там раздают ее.
Я работала и работаю, в основном, в Malumat – образовательном центре для сирийцев, который поддерживает США. Группа, с которой я занимаюсь, это дети из Сирии, лишены возможности ходить в школу. Их родители настолько бедные, что еле зарабатывают на хоть какую-то еду.
Хорошо помню, как впервые увидела сирийских детей на улице. Большинство из них были не очень ухоженные, зато очень приветливые. Они подбегали ко мне, хватали за руки, обнимались и даже пытались поцеловать.
Фото: Facebook
Сейчас я сильно сдружилась с одной сирийской семьей. Собственно, из-за них и решила второй раз приехать в Газиантеп. Семья довольно большая – дедушка, бабушка, родители, два старших брата (20 и 17 лет), девушка 15 лет, и младшие - мои ученики: Закария (парень, 11 лет) и Фатма (девочка, 10 лет).
Однажды я сидела в саду с ноутбуком и дети из центра, где я работаю, пришли к нам играть. Они часто так делали, но администрация здания, где я жила, не очень это приветствовали, так что мне пришлось отвести их в безопасный район, но так, чтобы это не выглядело, будто я их выгоняю. Мы пошли играть в парк возле большого шопинг-молла.
Уже по возвращению в сирийском районе девочка Фатма схватила меня за руку и повела к себе на квартиру. Мне было неудобно, потому что я представляла себе такой визит на украинский манер "нежданный гость хуже татарина", но, когда ее мама увидела меня, то затянула за руку в квартиру, приготовила чай, сыр и варенье.
Тогда мне показалось, что я попала в очень бедную семью – они спят на полу, нет ни стола, ни стульев, ни кроватей. Странные туалеты – отверстие на полу, отсутствие туалетной бумаги и кран со шлангом для смывания. Потом уже поняла, что, по сравнению с другими сирийскими семьями, эта даже довольно состоятельная. В первую очередь, из-за того, что все мужчины в этой семье работают плюс у них были сбережения еще из Сирии.
Не поддерживают террористов и хотят домой
Кстати, когда меня спрашивают, хотят ли сирийские беженцы домой, то я всегда уверенно отвечаю: "Да, очень хотят. Несмотря ни на что, они искренне верят, что смогут вернуться назад в Сирию". Беженцы из Сирии – удивительные люди, которые очень чтят свои обычаи и семью.
Как-то я была в Газиантепе на сирийской свадьбе. С самого утра все начали готовиться. День красоты. Записались в сирийской парикмахерской. Я там чуть с ума не сошла - ждали часов 3, маленькое душное помещение, лаки, испарения, куча женщин просто смотрят на невесту, детей с собой везде таскают даже грудных, дети плачут. Но сирийские девушки не жалеют денег на макияж, прическу, платье на прокат на такие события (50 лир - прическа и макияж, например). Потому что здесь их может заметить будущий муж.
На самой свадьбе еды нет - я принесла семье пакет печенья, вот и был наш ужин. Зато есть танцы. Весь вечер танцы. Курдские танцы в большом кругу. Мужчины и женщины танцуют отдельно. Никто не танцует как у нас парами. Они даже не умеют так танцевать.
Сирийские мужчины из моей семьи не смотрят на меня как на объект - культура другая. От сирийских ребят никогда никаких грязных намеков и взглядов я не замечала.
Когда прихожу в семью, то стараюсь детей чем-то занять, как-то развивать их. Правда, у нас есть проблемы с языковым барьером. Учим английский и турецкий, хотя я говорю на украинском, а они – на арабском.
Кстати, в Газиантепе я не встретила ни одного сирийца, который сказал бы, что ИГИЛ - это хорошо. Сирийцы здесь не поддерживают ИГИЛ, хоть и не скрывают, что многие их друзья и родственники перешли на ту сторону баррикад.
Мечтают выйти замуж
В последнее время я очень переживаю за свою 15-летнюю ученицу, которая не хочет ходить в школу, не хочет посещать любые другие учебные курсы. Ранее работала, сейчас нет. Девушки с их семьи преимущественно проводят время дома, заботятся о меньших, помогают матери. Моя ученица тоже хочет через несколько лет замуж выйти. И что я могу против этого сделать - пусть воплощает ту модель, которая заложена ее семьей и ее обществом, но по крайней мере пусть будет образованной и пусть это передает своим детям.
По сути, женщинам здесь не нужно работать. По крайней мере, они так считают. Для меня, девушки с такой закрытой культурой - это странно. Но я принимают их традиции такими, какие они есть.
Дети из семьи, которой я помогаю, хорошо знают, что я христианка, спрашивают меня не постимся мы, спрашивают об Иисусе, рассказывают о нем из Корана. А еще дети в шутку заставляют, чтобы я сказала: "Нет Бога, кроме Аллаха". Если говоришь это, то можешь считаться мусульманином. Вместе с этим, никаких проблем на религиозной почве у нас с ними не возникало - я продолжаю носить крестик. На Пасху я готовила в нашей организации яйца-крашенки - те, что с листьями петрушки в луковой шелухе. Детям такая идея очень понравилась, они тоже со мной делали крашенки, но, если честно, значение нашей культуры сирийские дети не понимают – им это попросту не нужно. Зато иногда по привычке некоторые из них даже целуют руку (целовать руку и подносить ко лбу у мусульман считается признаком уважения), но я против такого.
В Газиантепе у меня появилось хобби. Я научилась плести браслеты для беженцев из Сирии: покупаю бусинки, из них плету детям, родителям и всем, кто просит. Сейчас уже просят сделать колье в цветах курдского флага для младенцев и браслет в виде сирийского флага для брата.
Закрытая община
В целом, сирийские беженцы понимают, что им придется остаться в Турции, но в большинстве простых семей я не вижу больших усилий, чтобы выучить турецкий и каким-образом интегрироваться в турецкое общество. И это пугает меня, это пугает и турок. Многочисленная сирийская община ведет этакий закрытый образ жизни и зачастую не желает интегрироваться. Сейчас местные недовольны сосуществованием с таким количеством сирийцев и видят в них опасность.
