"Чем ближе эта дата, тем больше "штырит" упырей". Соцсети о годовщине Бабьего Яра

12:11, 29 сентября 2017

Сегодня в Киеве проходит День памяти жертв Бабьего Яра. В столице запланированы памятные мероприятия, из-за которых изменятся некоторые маршруты общественного транспорта. Тем временем пользователи социальных сетей обсуждают годовщину этих событий.

Эдуард Долинский, глава Украинского еврейского комитета: "Завтра годовщина начала убийства еврейской общины Киева в Бабьем Яре. И чем ближе эта дата, тем больше начинает "штырить" упырей. Вождь ОУН публикует пост, что он не против того, что завтра будут почитать жертв Холокоста, но при этом "надо помнить, что там нацисты расстреляли практически весь состав Походной группы ОУН".

Это он про ту группу ОУН, которая пришла в Киев с немцами, заняла все посты в администрации, организовала газету "Українське слово", в которой печатала призывы убивать евреев, организовала полицию, которая участвовала на всех этапах убийства евреев в Бабьем Яре.

В результате, Богдан Червак приходит к выводу, что "главный урок Бабьего Яра – научиться уважать своих героев". Заметьте, не уважать человеческую жизнь или права человека, а уважать активистов ОУН, которые вместе с нацистами участвовали в убийстве беззащитных евреев, и которые затем сами попали под раздачу. А те, кто не попали - вместе с немцами ушли на Запад. И если вы их уважать не будете, то "украинцы этого не позволят. Более того, терпеть долго хамство никто не будет".

Несмотря на эти грозные предупреждения, завтра, 29 сентября 2017, евреи Киева и сочувствующие в 11.00 от кинотеатра "Киевская Русь", а в 11.30 от Мельникова/Дорогожицкая пойдут к Меноре, почтить память десятков тысяч наших невинных братьев и сестер зверски замученных в Бабьем Яре".

Елена Скачко, журналист: "Каждый год в этот день я пишу одни и те же слова. Во мне нет ни капли еврейской крови. В анамнезе моей семьи не выбита болью дата 29 сентября. Но каждый год в этот день я искренне скорблю со всем адекватным миром. Потому что нет ничего страшнее, чем оголтелый, охреневший, неистовый фашизм. Бабий Яр. Сегодня. Не важно, в каком году. Бабий Яр - это навсегда".

Анатолий Шарий, журналист: "Я уверен, что ублюдки в 1941 намеренно выбрали конец сентября, Йом Кипур, судный день. Некоторые из жертв убедили себя, что это конец света. Бабий Яр - это ужасающая трагедия, которая замалчивалась, перекраивалась под политический момент, переделывалась, переписывалась. И сейчас замалчивается, потому что те, кто сегодня веночки понесут со скобрными рожами, никогда не скажут, кто был славным помощником немцев в том аду".

Геннадий Корбан: "Трагедия в Бабьем Яру была всегда запретной темой в Советском Союзе. И это общеизвестный факт. Постыдное табу действовало даже в литературе и искусстве. Только лишь , в период хрущевской оттепели об этой трагедии заговорили поэты , а Шостакович написал свою знаменитую тринадцатую симфонию.

Но вот интересный факт - на самом деле, первое упоминание и первые стихи о Бабьем Яру были написаны украинским поэтом, Николаем Бажаном в 1943 году. Именно тогда, впервые прозвучали знаменитые строки: "не забудем , не простим..."

Могильний вітер з тих ярів повіяв —Чад смертних вогнищ, тіл димучих згар.

Дивився Київ, гніволиций Київ, Як в полум'ї метався Бабин Яр.

За пломінь цей не може буть покути. За погар цей нема ще міри мсти.

Будь проклят той, хто зважиться забути. Будь проклят той, хто скаже нам: "прости..."

Вечная память жертвам Бабьего Яра! Амен".

Гарик Корогодский, бизнесмен: "Знаете ли вы, что у евреев, как и у многих других народов, приветствуются браки между своими? Думаю, да. А вот то, что после войны в Киеве был дефицит еврейских - нет, не женихов - невест - кажется странным. Ответ есть. Бабий Яр.

С войны вернуться живым шанс был. Один из моих дедов им воспользовался - папин отец. Другой в 41-м. А мама и сестра отца в Бабьем Яру. Пройдем сейчас с сыном их дорогой. Никогда снова".

Дмитрий Факовский: "Кто вас пропустит? Там же Пётр Порошенко!" Я предполагал, что попасть в Бабий Яр в годовщину трагедии из-за официальных мероприятий будет непросто. Но на деле всё оказалось куда серьёзнее, чем я думал.

В честь приезда президента, чиновников и депутатов всю территорию решили попросту перекрыть, и не пропускать туда простых киевлян. Мемориальное место охраняли бойцы Национальной гвардии, стоявшие по всему периметру, на глаз это не менее двух сотен человек. Плюс полиция, спецслужбы (на территории Бабьего Яра ходили замаскированные едва ли не под бомжей одинокие молодые люди) и парни с бейджиками Государственной службы охраны.
Все окрестные улицы перекрыли с восьми утра. Напротив центрального хода за происходящим наблюдали полсотни зевак.

– Что, не пропускают? – спросил я грузного пятидесятилетнего мужика.
– Кто вас пропустит? Там же Пётр Порошенко! – ответил он с назиданием.
Завершив официальную часть за десять минут, президент в гробовой тишине помахал издалека рукой собравшимся и быстро уехал. Через пять минут в Бабий Яр пустили простых людей".

Макс Бужанский, блогер: "Они пришли вовремя. К восьми часам утра, как было сказано, 29 сентября 1941 года. Тысячи объявлений по всему Киеву, захочешь не узнать, узнаешь. Огромная колонна, несколько тысяч человек. Старики. Женщины. Дети. Мужчины были на фронте, а они нет. Холодный ветер, пасмурное утро. Озябшие руки сжимают баулы с вещами.

Сказали взять самое ценное. Старики молчат. Старики все знают, еврей, который дожил до старости, знает все. Женщины не хотят верить. Прижимают детей, будто могут их от чего то защитить, сжимают их до боли в стиснутых пальцах. Дети молчат. Не плачут. Ужас родителей передался им, они замерли, застыли. Огромная масса людей, и каждая фигура в ней отдельно.
Невыносимо одинокая в толпе.

Немцы отдают команду. Люди идут, идут по одиночке, идут взявшись за руки. Бесконечная колонна людей. Идут своим городом, таким нежным и любящим, таким родным и теплым. Чужим и мертвым. Шаг за шагом, тысячи шагов, молча. Пропускные пункты. Все вещи сдать. Немцы тщательно их отсортируют, разложат по ценности и функциям. Они очень методичны, немцы.

Кто то отправит домой платье жене, кто то подберет игрушку ребенку. Игрушку другого ребенка. Этим детям уже не нужны игрушки.

Они стоят голые, рядом с голыми матерями, тысячи голых людей дрожат на ветру у края рва.
У края смерти. Их убивают. Методично, так как немцы делают все. Просто задача такая, убить абсолютно всех. Нет, они не знают никаких секретов, которых бы не рассказали. Никаких тайн, которых не захотели выдать. Они не нанесли Рейху никакого ущерба, что могут сделать Рейху вон те брат и сестра, 5 и 7 лет? Они дрожат, держа друг друга за руки, абсолютно беззащитные. Рейх убьет их потому, что они евреи. Только за это. Для Рейха этого достаточно.

Щелкают затворы, гремят выстрелы. Падают в ров тела. Учетчики сортируют вещи. Методично.
Они убили всех. Больше ста тысяч человек. Евреев, украинцев, цыган. Ров разницы не знал.

Я не могу вернуть им жизнь. Это не в человеческих силах. Я не могу за них отомстить. Это давно сделали за меня. Я могу только пройти их путем. Выкурить за них сигарету. Выдохнуть дым, посмотреть, как он рассеивается на ветру. Вдохнуть полной грудью воздух. Постоять, просто постоять столько, сколько захочу.

Я пойду, чтобы они знали, что все было не зря! Что мы живы, и наши дети расскажут об этом своим детям. Чтобы они знали, что спустя четыре года знамена летели на брусчатку и их топтали сапоги. Все было не зря. Я пойду, чтобы они знали, что эти два слова, Бабий Яр, знает весь Мир. Что о каждом из них помнят, и каждое имя сохранено. Завтра я пойду их путем.
Я пойду, чтобы они знали, что я ничего не забыл и ничего не простил. Я никогда ничего не забуду и никогда ничего не прощу".