"Эта история – о политиках, которые прикрывают свое хамское и неадекватное поведение языковым вопросом"
В Украине произошел очередной скандал на почве языка.
Экс-глава КГГА Владимир Бондаренко в воскресенье как пациент посетил клинику "Добробут" в Киеве, где у него произошел конфликт с доктором и медсестрой.
После этого Бондаренко написал пост у себя на странице в "Фейсбуке" о том, что сотрудники клиники говорили по-русски, а он требовал перейти на украинский язык.
Более того, Бондаренко утверждал, что один из врачей дал ему буквально ногой под зад.
Правда, после того как клиника вступилась за своих сотрудников и пригрозила бывшему чиновнику судом за клевету, тот удалил пост с обвинениями.
Однако эту историю до сих пор бурно обсуждают в соцсетях.
"Страна" поговорила с Вадимом Елизаровым – тем самым врачом, которого обвинил Бондаренко. Хирург рассказал, в каком состоянии был экс-глава КГГА у него на приеме, кто первым извинился за поведение Бондаренко и бывали ли в его врачебной практике подобные эпизоды.
— Расскажите свою версию эпизода в клинике. Пока мы слышали только позицию Бондаренко.
— Я посмотрел, что Бондаренко удалил свой пост. Чем раньше эта история закончится, тем лучше для всех. Но поскольку мне продолжают звонить и писать журналисты, а часто даже просто случайные люди – иногда буквально спрашивают, почему я обидел Бондаренко, – значит, история еще не закончилась, и нужно рассказать. В двух словах. Бондаренко пришел ко мне на прием в воскресенье. От него пахло алкоголем. Это было неприятно, но поскольку вначале он вел себя адекватно, я лишь зафиксировал в протоколе услуги "от пациента исходит запах алкоголя" и продолжил прием. Однако совсем скоро адекватность пациента закончилась.
— Бондаренко пришел к вам на прием пьяным?
— Запах алкоголя был отчетливым. И если исходить из того, что он находился под воздействием спиртного, то весь последующий ход событий становится вполне понятным и объяснимым. И его хамское поведение, дезориентация, немотивированная агрессия, и то, что его жена зашла в кабинет после приема и попросила прощения за поведение мужа.
— Жена Бондаренко?
— Да, милая, тихая женщина. Она извинилась за поведение мужа. Сказала, что сильно сожалеет о случившемся. Я принял извинения, затем рассказал, каким образом следует ухаживать за супругом в послеоперационном периоде, но при этом попросил, чтобы, по возможности, во избежание конфликтных ситуаций, ко мне на прием не записываться, у нас есть другие хирурги. После того как супруга извинилась, я подумал, что инцидент исчерпан. Оказывается, уже после этого была сделана запись в книге жалоб. Потом я узнал о публикации в СМИ, удивился. И тем более удивился, когда узнал, что Бондаренко подал заявление в полицию.
— Вернемся к алкогольному опьянению.
— В начале приема пациент вел себя адекватно. Специальные алкотесты не проводились. Поэтому утверждать, что он был пьяный, формально я не могу. Наличие запаха алкоголя в протоколе перевязки я зафиксировал.
— Как начался инцидент? На каком языке вы с ним говорили?
— Я разговаривал, разумеется, на украинском.
— Подождите, ведь вся эта история – про конфликт на почве языкового вопроса.
— Нет, эта история – о политиках, которые прикрывают свое даже самое хамское и неадекватное поведение языковым вопросом.
— То есть вы разговаривали на украинском?
— Разумеется. Сам Бондаренко в своем фейсбуке отдельно подчеркивал, цитирую: "Я ніде не говорив, що лікар спочатку говорив не українською мовою. А от його асистентка "Цвенькала" – конец цитаты. Сейчас он все удалил уже, но остались, разумеется, скриншоты.
— Значит, по-русски говорила медсестра?
— Максимум "пинцет, зажим, ножницы" – мы делали ему перевязку. С пациентом никто в кабинете по-русски не разговаривал.
— Ваше общение между собой на русском языке оскорбило пациента?
— Оскорбило – это очень мягко сказано. Он потребовал, чтобы между собой мы разговаривали исключительно по-украински. И очень быстро перешел на личности. Большая часть оскорблений была адресованаы медсестре. Оскорбления были крайне неприличные. Я не хочу их озвучивать. Но если бы я не был врачом и конфликт случился не в моем врачебном кабинете, я бы разговаривал с человеком по-другому. Никто не имеет права говорить такие слова в адрес женщины. Но врачебная этика накладывает свои ограничения, и многие спорные ситуации можно решать диалогом, не унижая человеческого достоинства.
— И что вы сделали?
— Закончил перевязку. И попросил покинуть мой кабинет.
— Подождите, что конкретно говорил Бондаренко?
— Что между собой мы с медсестрой должны говорить только на государственном языке, даже если, кроме нас, в кабинете никого больше нет. То есть даже не в присутствии пациента. И только дома, сказал Бондаренко, мы имеем право разговаривать на том языке, на каком считаем нужным. Я задал ему вопрос: "Я же с вами разговариваю по-украински? Есть ли у вас вопросы к общению с доктором?"
— И что он ответил?
— Что претензий нет. Но между собой мы должны общаться на государственном языке. Затем г-н Бондаренко начал кричать, что у него погибло много друзей на Донбассе, и он – пострадавшая сторона. Я заметил, что тоже служил и что я – тоже участник АТО. Я тоже патриот. И тема войны мне близка.
— Как на эту новость отреагировал Бондаренко?
— Как мне показалось, он это проигнорировал. В какой-то момент он вдруг соскакивает с места и с площадной бранью, активно жестикулируя, ломится на выход, все снося на своем пути. А человек он довольно крупный. После этого я попросил, чтобы он, по возможности, не записывался на прием персонально ко мне, у нас есть другие специалисты. Эту же просьбу я потом еще раз повторил, когда в кабинет зашла его жена.
— Бондаренко заявил о физической расправе и о том, что его ударили ногой.
— Это ложь. Его пальцем никто не тронул.
— Кстати, Бондаренко расплатился за эту услугу?
— По-моему, да. С этим не было проблем.
— Как на ситуацию с Бондаренко отреагировало руководство клиники?
— Клиника меня поддержала. Я горжусь, что работаю в таком коллективе. Надеюсь, что в дальнейшем события будут развиваться так: клиника будет требовать извинений в суде, так как заявления господина Бондаренко в СМИ очерняют доброе имя клиники и моих коллег. Мы будем общаться с Бондаренко только в правовом поле. Надеюсь, что правду озвучат и мы получим извинения.
— Случались ли в вашей практике подобные эпизоды?
— Нет, это первый раз. Приведу пример. Я служил на Донбассе в составе военного госпиталя. Я был командиром передовой мобильной группы в составе Винницкого госпиталя, и иногда приходилось оперировать в штатских больницах. У меня в подчинении была бригада: медсестры, анестезиолог, водители. Мы эвакуировали раненных бойцов с передовой. Нам очень крепко помогали местные доктора в Станице Луганской, Счастье, Попасной. Если бы не было этих специалистов – не знаю, насколько эффективной была бы наша помощь побратимам. Все эти доктора говорили по-русски, а многие из нас – почти исключительно по-украински. Именно там было отчетливо ясно, как важна коммуникация между медиками. Главное – оказать помощь человеку и эвакуировать его в тыл. Честно говоря, сейчас я впервые сталкиваюсь с тем, что языковой вопрос стал преградой для нормального человеческого диалога.
— В нашем обществе то и дело возникают подобные ситуации. Например, швыряние мелочи в лицо кассиру, чтобы тот говорил на украинском.
— Я прожил почти 50 лет. Большую часть из них – в Украине. Я свободно владею украинским языком. Мне проще изъясняться по-русски, тем более, что в школе я учил русский и азербайджанский языки. Но выучил украинский язык на слух, когда в 1990 году перевелся в Киевский мединститут. Я никогда не сталкивался с тем, что в близком человеческом общении тема языка как-то меняла отношения людей. Все меняется, когда люди оказываются в экране телевизора. Тогда они начинают выделываться, изображают патриотов или наоборот. Я уверен, что в личном общении они ведут себя иначе.
— Также у нас есть примеры, когда владельцы стоматологических клиник отказываются обслуживать клиентов, которые не разговаривают на украинском.
— Вы сейчас говорите о крайних позициях. К счастью, у меня таких знакомых нет. Много моих хороших друзей докторов разговаривают исключительно на украинском языке. Это абсолютно естественно, т. к. мы живем в Украине и украинский – государственный язык. Но бывают ситуации, когда человек, условно говоря, приехал из Минска и не понимает украинского языка, а попал на прием к украиноязычному врачу. В таком случае, мои украиноязычные друзья-врачи пытаются все объяснить и могут перейти на русский язык. Главное – коммуникация с пациентом и коммуникация между медработниками.
— И напоследок философский вопрос. Не считаете ли вы, что нервозность общества связана с определенной психологической обстановкой и политической атмосферой в стране, на которую накладываются другие проблемы, например пандемия?
— Я бы взял немного шире. Зачастую СМИ во всем мире обсуждают серьезные темы: войны, терроризм и так далее. Даже если человек отторгает эту информацию, она проявляется на подсознательном уровне. Например, выливается в семейные и рабочие конфликты. Есть нервозность. Плюс пандемия подогревает этот накал. Мы должны пережить, рано или поздно, это закончится.
