В мае 2018 г. женщина-автомобилист Присцилла Людоски из департамента Сена и Марна опубликовала на своей страничке в Фейсбуке петицию против повышения цен на топливо. Петиция провисела в социальных сетях до осени, но особенной популярностью не пользовалась. Однако 12 октября ее опубликовала очень популярная парижская газета Le Parisien («Парижанин») – и тут, как писал классик, все завертелось.
В течение двух недель после публикации петиция собрала более 228 тысяч подписей (сейчас уже больше миллиона). Тогда же в социальных сетях появились группы единомышленников, призывающих к сопротивлению политике правительства по повышению налогов – и цен – на топливо.
Любопытна роль, которую сыграла в закваске протеста газета Le Parisien. Полтора года назад президентом Макрона фактически сделали СМИ – за исключением некоторых интернет-сайтов и пропагандистских изданий партий-соперников, таких, как Национальный Фронт, во Франции не было ни одной медиа-площадки, которая бы выступала против Emmanuel Le Desire. А сейчас издание, считающееся рупором среднего класса, фактически столкнуло на голову президента камень, породивший лавину.
В конце октября – начале ноября движение протеста ширилось, охватывая все новые и новые группы населения. В сети появлялись и тут же становились лидерами просмотров ролики, в которых автомобилисты, обитатели lotissements, фермеры обращались к Макрону, критикуя его за непродуманную политику и предлагая на своем опыте убедиться, к каким тяжелым последствиям приводит повышение цен на бензин и дизельное топливо.
Макрон, однако, не реагировал никак – и тогда в интернете появились первые призывы к гражданскому неповиновению.
Правительство Макрона по-прежнему отказывалось вести диалог с протестующими. В Париже произошли первые крупные столкновения с полицией: правоохранители пытались не допустить «желтых жилетов» на Елисейские Поля, но были вынуждены отступить под напором многотысячной толпы. В ход пошли водометы и гранаты со слезоточивым газом, на баррикадах разгорелись настоящие сражения.
К этому моменту окончательно стало ясно, что дело не только в цене на дизель. Повышение цен на топливо в большей степени коснулось регионов – поскольку главными пострадавшими от него стали обитатели lotissements. В Париже на баррикадах сражались те, кого в принципе не устраивала политика, проводимая Макроном и его правительством.
«Мы здесь чтобы протестовать против правительства из-за роста налогов [в целом], а не только налогов на бензин – это лишь соломинка, которая сломала спину верблюду. С нас хватит. У нас низкие зарплаты и слишком много налогов, и эта комбинация порождает все большую и большую бедность», — приводит The Guardian слова одного из «желтых жилетов», безработного компьютерного техника из Парижа Идира Гана. – «С другой стороны, есть министры и президент со своими невероятными зарплатами. Я не против богатых, я просто хочу более справедливого распределения богатства во Франции. Я принимаю участие в протестах в первый раз в своей жизни. Я безработный, все труднее становится найти работу (во Франции, — К.Б.), и даже когда вы, наконец, ее найдете и думаете, что вот сейчас ваша жизнь улучшится, выясняется, что зарплаты настолько низкие, что вы оказываетесь в той же ситуации, что и раньше, а, возможно, даже и в худшей».
Важно отметить, что, как и многие участники движения «желтых жилетов», Идир Ган прежде не был бунтарем, не принимал участие в демонстрациях протеста, забастовках и манифестациях. «Желтые жилеты» представляют собой принципиально новое явление в общественной жизни Франции. За ними не стоят профсоюзы, их активность не координируют политические партии. Хотя министр внутренних дел Кастанер и пытался обвинить в разжигании протестов «крайне правых» (т.е. ненавистный Национальный Фронт), левые в лице Жан-Люка Меланшона тут же с гордостью заявили, что их сторонников на улицах раза в два больше.
