- Пожар!!!! Ура! Наконец-то! Сожгите этот санаторий к чертовой матери! - женщина в синей шапке, с пакетом АТБ машет кулаком в воздухе, угрожая своим незримым врагам. Тем людям из автобуса, которые из самого Китая везут в ее дом чуму и апокалипсис. Ее щеки алеют как племя от пожара, там, за соснами, где виднеется крыша санатория, куда вот скоро поселят эвакуированных украинцев. Отважная жительница села провела на свежем воздухе целый день. Строила баррикаду, подговаривала местных, проклинала, плакала и орала. Даже свечку поставила в церкви. За здравие и за упокой. Она и сейчас орет. Ее голос охрип, но зато мысли выстроились в четыре понятные фразы. «Им тут не место». «Нас некому лечить». «Нас никто не предупреждал». «Вы знаете, что такое коронАвирус?!».
- А чего вы кричите?
- А как не кричать? Почему они везут к нам в село чуму?! Повезли бы куда-то на отшибе. А тут в самый центр населенного пункта!
Врет. Не центр, но выбор странный.
Санаторий, куда придумали поселить украинцев, эвакуированных из Китая, расположен прямо на территории села. За забором - хаты, такие же убитые и разваленные, как этот оздоровительный очаг советской загибающейся инфраструктуры. Лучшего места для народного бунта и не найдёшь. Народу много, работы у народа - мало. Им подавай хлеба и зрелищ. Хлеба нет, зрелища - хоть залейся.
Этот день село Новые Санжары будет вспоминать ещё долгие годы, передавать из уста в уста, от бабки - внучке, от внучки - жучке. Они, жители Богом забытой глубинки, попали в центр всеукраинских, да что стесняться - мировых событий. БТРы, Нацгвардия, министр Аваков, столичные журналисты и столько внимания!
Встречать «своих» из Китая вышли все, кому не лень. Неравнодушные, праздношатающиеся, или тем, кому негде больше шататься. Вели детей, чтобы показать полиции, кого они приехали погубить. Вели стариков, чтобы те рассказали про Голодомор, и как полицаи отбирали у них гнилую картошку. Но сейчас они стали громадой, поэтому чуму не допустят.
Местный продуктовый побил рекорд по спиртным напиткам. Пили много и по делу. С утра, чтоб согреться, а к вечеру - чтобы снять стресс. Но вернёмся к пожару.
Огнём за соснами были костры. Местные жители развели их на подъездных дорогах, чтобы не пропустить автобусы. Мужик по соседству пожертвовал ради революционного жара половину деревянного забора. Он у него все равно гнилой и просевший. Как и хата. Как и половина хат в этом селе.
А дальше началось все, как в тех страшных фильмах, когда инопланетяне заразили планету вирусом, и он превратил жителей в зомби. И теперь они прожирают друг друга, чтобы выжить. Осталась только группа студентов, но шансов выжить мало. Только в этом кино вирус поразил не тех, кто в автобусе, а тех, кто остался снаружи. Сегодня я очутилась в том самом фильме ужасов.
Не хочу смаковать деталями, перечисляя то, что делали селяне, и как они встречали соотечественников. Пусть они завтра оценят себя сами. В утренних сюжетах на ТВ, на трезвую голову. А лучше через месяц, когда все разъедутся, страсти улягутся, а в стране не заболеет ни один человек.
Если емко: это было гнусно. Образование и дисциплина, то есть сильная власть - вот что спасёт нашу страну. Вот, о чем я думала в этот момент. Власть, которая думает о чем-то кроме пиара, которая не пиариться на судьбах людей, не снимает бесконечные ролики про обмен пленными, гробы погибших и самолеты с эвакуированными соотечественниками. И если делает операцию секретной, то не рассказывает на всю страну, что это - секрет.
Любопытно, что бОльшая часть жителей этого села проголосовали за Зеленского. Они этим фактом метали друг в друга, как камнями в окна автобуса. В этот вечер все «санжаровцы» чувствовали себя немного президентами.
Когда смотрела на закрытые шторки в автобусах, где приветливые, очень уставшие от дороги и охреневшие от гостеприимства украинцы прятали головы за сидения, чтобы в них не угодил камень, я пыталась понять, что они сейчас чувствуют.
Мне запомнилось лицо молодого и веселого парня, наверное иностранца. Наверное аргентинца, один из тех десяти счастливчиков, попавших за компанию. Мне страшно было оглядываться по сторонам, а он снимал стрим из салона автобуса. По ту сторону ада. Он не боялся камней, он боялся все пропустить и не запомнить - в такую сцену угораздит попасть раз в жизнь. Вдруг парень посмотрел мне прямо в глаза и задержался, видимо рассматривая, есть ли там остатки рассудка. Вероятно он подумал, что я из местных, но на всякий случай осторожно помахал рукой. Я улыбнулась и помахала в ответ, и он выдохнул с облегчением. Ещё минута и автобусы скроются за забором. Этот сложный день подходил к концу. Ещё 10 минут, и все отправятся спать.
