На заре Русской весны Владислав Сурков кропотливо выстраивал имидж Киевской хунты: распятый мальчик, изнасилованная бабушка-эпилептичка, Шведские фашисты Азова и молодой Арсений Яценюк, воевавший вместе с Рамзаном Кадыровым против федералов в средине 90-х. В рамках этой стратегии было решено провести ряд показательных процессов: процесс против "крымчанина-террориста Сенцова", против "УНСОВца или бандеровца, воевавшего в Чечне Карплюка" и процесс "против добровольцев, убивающих независимых и честных журналистов". Для этого Сурков в разгар боев за Луганск послал на линию фронта, вместе с отрядом террористов группу российских журналистов. Итог закономерен - труп и запуск публичногопроцесса суда над пленным добровольцем. Однако внезапно случилась накладка: в плен попал не выходец из Галычины со свастикой на предплечье. А киевлянка- женщина и кадровый офицер - Надежда Савченко. И вместо показательного процесса против Киевской хунты начался не менее показательный процесс против Российской системы правосудия, который станет одним из элементов в деструкции Российской государственности. Сейчас мало, кто осознает, но этот процесс независимо от судьбы Надежды (очень надеюсь, что с ней будет все хорошо и вскоре её освободят), серьёзно повлияет на правовой статус российских военных, как в Украине, так и в Сирии. Не предоставив Надежде статус военнопленного, Россия подталкивает запад вывести её солдат или на её солдат женевские конвенции. А это означает, что русские, как на Донбассе, так и в Сирии имеют все шансы автоматически получить статус террористов (см. Конвенцию), а Россия - статус пособника террористов. Чтобы этого избежать и Вашингтон и Брюссель настоятельно требуют освободить Надежду. Будущий статус России и её военных сейчас находятся в руках Путина. Такая вот мысль пришла ко мне восьмого марта, в канун очередного суда над Савченко. Мы ещё это плохо осознаём, но интуиция говорит, что ближайшая неделя знаковая, а сегодняшний женский день какой-то нетипично другой.
