Последствия политики Ангелы Меркель, заключающейся, помимо прочего, в реализации постулатов левых Европы, скоро будет ощущать вся (континентальная) Европа. Об этом сегодня пишет историк и философ, лектор Брюссельского свободного университета (продукт весьма спорный с точки зрения фундаментальных знаний, а не образования) Давид Энгельс на страницах журнала The European Conservative.
И так современный Энгельс обращает внимание на непрерывный крин Меркель поворота влево. По мнению Энгельса, первоначально ХДС действительно прочно укоренилась в христианских ценностях, дополненных ещё и принципами социальной рыночной экономики, (что и позволило сформировать наиболее ретроспективное обоснование жизнеспособности социал-демократического курса страны как гармоничной модели)
Вот только, после «После эпохи „меркелизма“ общество чрезвычайно расколото, а медийная, политическая и просветительская системы находятся под контролем левых экологических движений. Таким образом, окровавленная Германия теперь стоит на грани дестабилизации всего континента, потому что они являются его главным политическим и экономическим двигателем», - считает Энгельс.
При этом он заключает, что ирония заключается в том, что нынешнее поколение не будет вспоминать Меркель как причину кризиса, а будет вспоминать её правление как «старые добрые времена». И знаете я тут согласен, более того именно этот аргумент нахожу как таковой, что оправдывает гипотезу о новой волне фашизации общества вне воли своей.
Кроме того на наших глазах уже делаются попытки реванша неофашистских идеологий. Заинтересованные в таком реванше силы ищут способы подступиться к этому вопросу - кому что доступно. При этом давайте помнить, что фашизм ложно адресован к Германии и немцам, хотя у любых историко-теоретиков есть для того удачная самоподства - В 1933 году один из ближайших сотрудников министра пропаганды III Рейха Й. Геббельса, группенфюрер НСКК Эужен Хадамовский, руководивший Имперской радиопалатой, написал, что никто не должен говорить о подражании фашизму в Германии, потому что система фашизма является немецкой по своим основным характеристикам, что она развилась из немецкого духа и снова возвращается на немецкую землю.
Однако на деле идеология немецкого фашизма очень эклектична сама по себе и взяла в свой арсенал со свалки истории самые различные теории и разные идейные отходы. Но у неё есть нечто здоровое для больного организма это желания залатать свою боль, свое ущемленное достоинство, свою прыть. В конце концов тут на лицо категория в размышлениях Шпенглера это категория судьбы. Судьба есть не только у конкретного индивида, но и у рас, народов, стран, и она непознаваема с помощью разума. Идея судьбы первична, она не может быть изменена. В этом проявился пессимизм и духовный упадок средней буржуазии после Первой мировой войны.
Шпенглер видит закат Европы (её мы видим снова ) в переходе из культуры в цивилизацию, в которой главное место занимает городской плебс, пролетариат - быдло, которое и принесет гибель всей западной культуре, (теперь же гибель идёт от села, - что взялось быть городом).
Но Шпенглер предлагает и выход из данной ситуации. С его точки зрения необходимо покончить с парламентаризмом и демократией, нужно создать военно-деспотическую диктатуру - цезаризм, диктатуру сильной личности (вождя, фюрера).
Теперь же обрати ещё на две детали из чисто политического оборота процессов:
1. В начале 1930-х гг. положение эмиграции в Европе осложнилось. Основные причины тому были политические. Так, принятие СССР в Лигу Наций (1934 г.) дало ему возможность, давлением на правительства, в большей мере осложнять положение русской эмиграции в разных странах. Почти все государства к тому времени установили дипломатические отношения с СССР, после чего проявляли уже меньшее гостеприимство к политическим эмигрантам.
2. Вторая половина 1930-х годов – это период окончательного краха "версальской" раскладки сил в Европе: восточноевропейские страны (Малая Антанта) и лимитрофы постепенно были перетянуты крепнувшей Германией в свою сферу влияния. Лига Наций стремительно теряла авторитет. В значительной мере это было следствием становления новых сил (фашизма), поначалу развивавшихся как духовно-национальная реакция на несправедливости Версаля и вообще на космополитически-секулярный, буржуазный дух демократических победителей. В идейной области эта реакция имела признаки романтизма (особенно в Италии, где и родился фашизм – от слова fascio, связь, единение; его эмблема – связка прутьев, символ римской государственности, использованный Муссолини как символ национального единства).
3. Оживилась пропагандная деятельность международной Антикоммунистической лиги, созданной в 1924 г. швейцарским адвокатом Т. Обером (защитником в процессе М. Конради и А. Полунина) при участии русских эмигрантов (Ю.И. Лодыженский и др.); на заседании представителей из 60 стран подчеркивалось: «Без раскрепощения России нет мiру спасения».
4.Известный немецкий географ Ратцель в те годы писал, что народ для своего развития нуждается в расширении территории, а так как территории уже все заселены, то необходимо выдавливать более слабые народы для развития «жизнеспособного государственного организма».
Вот как бы речь 1929 года лидера немецких коммунистов Эрнста Тельмана вновь не прозвучала как предостережение разочарованных, но не забывших былого и растерявших вчерашнего: «Мы видим рост фашистского движения в Германии, его проникновение на заводы, усиление фашистских военных организаций, увеличение голосов, поданных за национал-социалистов во время выборов в Саксонии. В разных странах фашизм рвется к господству, применяя различные формы и методы, однако всюду он выступает не только в качестве сильнейшего орудия для подавления рабочих, но и в роли организатора подготовки войны...»
