Игра Кальмара и современный исторический кризис
Корейский сериал Игра Кальмара стал мировым медиа феноменом, побив все рекорды по просмотрам за всю историю существования стриминговых сервисов. Как и в случае любого культурного успеха, подобная популярность была бы невозможной, не случись произведению искусства попасть в так называемый «дух времени» текущего момента: того особого способа, при помощи которого люди воспринимают реальность вокруг них, тех экзистенциальных вопросов, что их беспокоят, и тех ценностей, которые они отражают своею жизнью. Я постараюсь максимально обойтись без спойлеров, что крайне сложно, когда речь идет о художественной истории, но определенное знакомство читателя с сюжетом – неизбежность по прочтению этого текста.
Итак, Игра Кальмара – с технической стороны, наверное, самое талантливое со времен пьес Бертольда Брехта, антикапиталистическое произведение искусства последних 100 лет. Тайны в этом никакой нет, как отметил режиссер фильма: «Я хотел написать сюжет, который был бы аллегорией или басней о современном капиталистическом обществе». В отличие от современного западного сериального творчества на социальные темы, где идеология предшествует сюжету, Игра Кальмара, прежде всего, качественная история с живыми людьми, а не карикатурами: все конфликты реальны, жестоки и брутальны, и налицо все разнообразие человеческой природы. Нет лоска политкорректности и «супергероев»: женщины слабее физически, считаются участниками игры за бремя, и не стесняются использовать секс для достижения своих целей; мигранты сталкиваются с непониманием и презрением, бандиты используют насилие без предупреждения, а цена ошибки – мгновенная смерть без второго шанса.
Но Игра не стала бы столь популярной, если бы она просто была бы хорошей историей. Ее сильные стороны только усиливают ту мощь, с которой сюжет попадает в общий нарратив «прогрессивизма». И здесь важны отличия сюжета сериала от его предшественников: произведений японского автора Таками Косюна «Королевская Битва». В обоих случаях происходит игра на выживание между участниками. Но на этом сходство и заканчивается. В японском романе и манге главным антагонистом является тоталитарно – милитаристская Япония будущего, участников игры похищают без их на то ведома, а в финале выжившие бегут в США, как в оплот свободы. В мире Игры Кальмара – участие добровольно, а бежать некуда; попытки участников выйти из нее возвращают их на стартовую точку. Единственные персонажи, которые являются одномерными и картонными, - Владельцы Игры: богатые мужчины, которые за редким исключением 1 китайца являются белыми. Тут очевиден антиглобалистский и антиколониальный нарратив, столь важный для современного левого движения.
В сухом остатке посыл сериала состоит в критике Капиталистической Системы, в которой невозможно быть победителем. Во время просмотра зритель убеждается, что успех в жизни либо случаен, либо возможен только ценой физического уничтожения окружающих. Все «абсурдные» правила игр – аллегория этого тезиса, так как их итог чаще всего определяется еще до начала соревнования. В мире сериала нет места таланту и компетенции – воплощением этой убежденности служит образ одного из главных героев, который отражает идеал «старого» либерального мира. Молодой человек из условного гетто, который пробился в элиту через упорный труд, талант и обучение в элитном университете. Трансформации, что происходят с ним во время игр, ясно дают понять, что, по мнению автора, подобные надежды на успех через самосовершенствование в мире капитализма ложь, и в этом очередной разрыв с «Королевской Битвой», где компетентность - однозначный плюс в борьбе с авторитарным государством.
Для меня лично, главный парадокс сериала в следующем. Несмотря на то, что по ходу сюжета постоянно подчеркивается, что участие в играх – результат добровольного выбора участников и их коллективного согласия [этот вопрос обыгран очень талантливо в разных сценах], одновременно с героев де-факто снята вся личная моральная ответственность за этот выбор, равно как и за те поступки, что привели их жизненный путь к этой точке отчаяния. Вся ответственность лежит на безликой системе, в которой человек имеет конкретную стоимость в несколько десятков миллионов долларов [образ копилки]. Как бы низко ни падали игроки, смотрящего не покидает ощущение, что каждый из них мог бы оправдаться словами «Не мы такие – жизнь такая». И одновременно, уж не знаю намеренно или нет, только там, где герои сохраняют себя как свободные моральные агенты, они и становятся Людьми, а не Игроками. Вопрос личного морального выбора, однако, теряется на фоне призыва к слому системы и замены ее на нечто иное.
Чем это иное может быть – неизвестно, так как пороки игроков, что доводят их до нищеты, вряд ли магически исчезнут. Но это иное должно быть, ибо жить так, как показано в сериале – невозможно! И если искать причину популярности Игры Кальмара, то состоит она именно в облечении этого чувства усталости от жизни, как она есть, в картинку. Чувства, которое объединяет всех смотрящих, где бы они ни были: в трущобах Китая, российских хрущевках или американских пригородах.
И в этом смысле Игра Кальмара - знак исторического кризиса: особого момента времени, когда происходит разрыв поколенческого опыта, когда существующее мировоззрение, слова и символы утратили способность описывать присутствующую в опыте реальность. Когда человек больше не знает, что ему думать о мире, и что ему делать в мире. А в силу феномена сознания, история для человека фундаментальней физики, без физики человечество жило тысячелетиями, без истории социум распадается за несколько столетий в лучшем случае, а так гораздо быстрее.
Игра Кальмара не дает ответа на вопросы, но она мастерски придает форму этому смутному чувству невыносимого трагизма повседневности. Родится ли из него надежда или хаос разрушения – покажет время.
